Сдается комната с фонтаном

Я решила, пока окончательно не уснула, подумать о своей новой жизни, составить план, помечтать, как начну утро с гимнастики и контрастного душа. Как напрямую спрошу Марию Александровну о Михаиле (ага, как же!).

Но думалось почему – то только о парне в капюшоне. И о том, как он меня поцеловал. И о том, что мне это жутко понравилось. Так понравилось, что в животе, словно букашки елозят, стоит об этом поцелуе подумать. И щекочут, щекочут, щекочут….

Я уже спала, когда из – за каменной чаши выглянула наглая кошачья морда и с ухмылкой облизнулась. Кот мягко подошел к моей кровати, запрыгнул и уютно устроился возле моей руки. Я заулыбалась во сне. А утром, когда только стало рассветать, кот встал, потянулся, приблизил морду к моему лицу, лизнул и выпрыгнул в открытую форточку.

Начать новую жизнь следующим утром мне решительно не удалось. Я проснулась поздно и, лениво прогоняя солнце с лица, не сразу сообразила, что ночные приключения не привиделись мне во сне.

И только, когда взгляд упал на заставленную вещами дверь, я окончательно убедилась в необходимости назревших за последние недели перемен.

Итак, какие выводы из происходящего мог бы сделать взрослый разумный человек, коим я, по всей видимости, не являюсь.

Во – первых, чертов фонтан в моей комнате. Любая здравомыслящая личность уже давно было вызвала сантехника, чтобы проверить, какого дьявола из него то и дело подтекает вода. Вдруг однажды я затоплю соседей, и мне выставят колоссальный счет, оплатить который я, естественно, буду не в состоянии.

Во – вторых, не стоит ли мне втихаря сходить на прием к магам и колдунам и провести обряд снятия… снятия – тут я запнулась, потому как совершенно точно не представляла, что именно и с кого мне надо снимать.

В – третьих, буду последовательна, чтобы не сбиться в очередной раз с умной мысли на мечтательные размышления о парне в капюшоне – надо покопаться в интернете (я современный человек или доисторическое ископаемое, в конце концов?) и узнать, не упоминается ли в уважаемых источниках по мистическим и необъяснимым легендам Питера моя странная квартира вместе с ее полоумной хозяйкой, фонтаном и прочей ересью.

В – четвертых, если я в ближайшее время не найду работу и не съеду отсюда, то весьма вероятно в один прекрасный момент исчезну, как три предыдущих владельца этой необыкновенной жилплощади.

И, кстати, неплохо было бы выяснить, кто снимал комнату с фонтаном до меня.

Весьма довольная собой и своей рассудительностью, я бросилась разбирать дорогу к еде, ибо потратила такое количество интеллектуальных сил, что их срочно требовалось восстановить с помощью углеводной атаки.

На гимнастику я, конечно, забила. Завтра сделаю.

В коридоре помимо чарующего аромата таинственности, который, с удивлением поняла я, появился этой ночью, до головокружения пахло хлоркой. Но не это привлекло мое внимание. Дверь в одну из неизменно запертых комнат была приоткрыта, и внушительная полоска дневного света освещала всегда темный и мрачный коридор, в котором, впрочем, я уже прекрасно ориентировалась.

Я застыла в мучительных раздумьях. С одной стороны, мне прям очень хотелось в туалет. Но с другой – настоящая героиня не может позволить себе проявить слабость, когда у нее появляется шанс пролить свет на главную загадку, случившуюся в ее жизни.

Поэтому танцующей походкой я подкралась к приоткрытой двери и, вытянув любопытный нос, заглянула внутрь.

Комната была абсолютно пуста. Ни мебели, ни люстр, ни мусора, ни пыли. Абсолютная стерильность и белизна. Мне казалось, что там даже воздуха нет. Я отступила назад, почувствовав на себе пристальный взгляд.

Как в замедленной съемке повернула я голову навстречу своим ощущениям. В междумирье, соединяющем мой коридор и кухню, стояла Мария Александровна. В длинном темно – синем платье, с крупной брошью в виде кота с зелеными изумрудами вместо глаз. При этом на руках у нее были желтые резиновые перчатки. Она трепетно и нежно прижимала к груди вазочку. Я, конечно, узнала ее с первого раза.

– Какие – то проблемы, дорогая? – спросила она приторно – холодным тоном.

Под ее пронзительным взглядом я особенно явственно вспомнила, как сильно хочу в туалет.

– Нет, нет… я просто … иду в ванную, – лепетала я, чувствуя, как уменьшаюсь в ее глазах.

– Ну и прекрасно, – кивнула старуха. – А то я уже испугалась, что мы стали плохо понимать друг друга.

Она смотрела на меня вплоть до того момента, как за мной закрылась дверь в туалете. Я, кстати, просидела там гораздо дольше, чем собиралась, надеясь, что за это время Мария Александровна уберется восвояси и мне не придется заваривать лапшу под ее молчаливое аристократическое презрение.

Но нет. Когда я по – кошачьи незаметно (как мне казалось) просочилась на кухню, Мария Александровна, с прямой спиной, как прима Мариинского театра, стояла возле стола, начищая свою драгоценную вазу.

В кухне особенно пахло хлоркой. А при закрытой форточке казалось, что этот запах повис в воздухе, чтобы вобрать и разбить на атомы дрожащую в лучах солнца пыль, которая, кажется, трепетала при виде старухи не меньше меня.