— Ой, ну извините. Я больше не буду спрашивать, — только и сказал он перед тем как пойти своей дорогой. Соотечественник прошагал с ним немного, прошептав что-то, а после вернулся к Омиду и пригласил его зайти в кабинет.
— Нехорошо получилось. Он у нас супервайзер по отделу кадров.
— Я как-то знаком с организационной схемой и знаю кто есть кто, если вы еще не заметили. Этот супервайзер, тот супервайзер — ну и что? Это не дает им… — замахал он рукой, пытаясь подобрать слово.
— Им — дает. Как раз-таки им это дает и права, и свободы. Мы, рядовые работники, делаем свое дело и получаем свои деньги.
— Это тоже большой вопрос как вы работаете.
— Знаю, и тем не менее каждый находится на своем месте: мы зарабатываем деньги; супервайзеры — тоже, но больше, чем мы; мы стремимся стать супервайзерами, чтобы после сменить их. Сегодня они есть, завтра их нет.
— А работа? А люди, которые ищут работу? Может быть все эти четырнадцать человек занимают чьи-то места, кого-то, кто хотел бы работать и так же зарабатывать, но не паразитировать на чужих судьбах — нет, не так? Я не для того приехал сюда из своей — из нашей! — страны, чтобы тоже протирать штаны. Как-никак, я здесь управляющий, и я займусь вопросом всех, кого сочту нетрудоспособным.
— Извините, конечно, но ведь не вы их принимали на работу.
— Зато я их могу уволить… А кто их принимал, кстати?
Вдруг Омид замолчал. Тоненькие нити стали распутываться, выпрямляться и стягиваться в одну общую нить, тянувшуюся откуда-то из его недавнего прошлого.
— Не столь важно, кто их принимал. Да и зачем вам нужно лишний раз беспокоиться? В конце-то концов вы у нас — управляющий, начальник…
— Я сейчас думаю, пытаюсь представить все варианты развития ситуации и понять, что мне будет легче сделать: а) накатить на вас судебный иск и перелопатить все здесь, б) плюнуть на все и вернуться к себе домой и попытаться объяснить свой провал тем, перед кем я еще считаю должным отчитываться, или в) плюнуть на все, но не вернуться к себе домой, а открыть настоящую компанию, набрать добросовестных работников и создать вам здоровую конкуренцию. Посмотрим, что вы тогда скажете.
Соотечественник немного помолчал, внимательно смотря Омиду в глаза, и после вышел, сказав напоследок:
— Вам решать, конечно же, но первый вариант я лично не советовал бы рассматривать — так, дружеский совет.
Не делая никаких громких заявлений, Омид сразу же сел изучать доступные базы данных по рынку труда. Проведя за этим занятием около часа, он обнаружил, что с какого-то момента больше внимания стал уделять тем объявлениям, через которые не искалась, а предлагалась работа, и предложения были довольно интересными. Еще через полчаса Омида было уже не узнать: он так загорелся какой-то идеей, что даже любезно поблагодарил постучавшего в дверь коллегу, который напомнил о предстоящей встрече. На нее он пошел с облегченным сердцем и улыбкой на лице, чего не мог не заметить его соотечественник.
Вечером того же дня Омид, сидя на своем любимом стуле в «Гризли», жестикулируя и имитируя голоса своих коллег, рассказывал внимательно слушавшей его Ки о том, как достойно он смог разрулить такую казалось бы безвыходную ситуацию.
— Завтра у нас конец недели, и я ожидаю от них отчеты за прошедшую рабочую неделю. Может еще что-то и всплывет после сегодняшнего собрания, но и с этим я справлюсь. Кстати, они сами несколько изменили отношение к работе… или ко мне — не знаю. Короче говоря, они у меня в руках: пусть только что-то им не понравится или поднимут голос по тому или иному поводу!
— Ты явно знаешь о теории игр — области математики, изучающей взаимное поведение конфликтующих сторон, — вступила наконец в разговор Ки. — Я не спец в этой области, но одно положение я запомнила наизусть: если ты хочешь не проиграть — это важно: не «выиграть», а «не проиграть» — всегда считай, что противник не глупее и не слабее тебя, никогда не списывая со счетов его возможности. Кстати, отсюда и получается, что всегда нужно стремиться играть с более сильным соперником, чтобы самому стать сильнее. Так вот, мне кажется, что ты списал со счета большинство из того, к чему тебе на самом деле стоило бы прислушаться. Не верится, чтобы они вот так просто взяли и стали мягкими и пушистыми.
— А вот мы завтра и увидим, — подмигнув ей, игриво ответил Омид. — Я же во всяком случае не буду тратить время зря и предложу свою кандидатуру той, третьей компании. Очень уж интересной мне эта работа представляется: там и думать нужно уметь, и активным быть обязательно, и игра самая настоящая. Там можно реально сделать много денег, не вступая ни в какие сомнительные предприятия.
— Я и не спорю. Если это тебе и нервы укрепит, то я только «за».
Омида очень прельстило, что Ки высказала свое мнение о том, как он собирается действовать дальше.
— Тебе действительно не все равно, как у меня сложится судьб… то есть, как я выйду из этой ситуации?
— Не все равно, — кратко ответила она, глядя ему в глаза искренним взглядом. — По пиву?