Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

— Да я и сам вижу, — ответил он друзьям, указывавшим сверху на бутылку и считавшими своим долгом постоянно осведомлять о ее местонахождении словами «вот она… сюда… здесь она…». Подняв изрядно потрепавший нервы и даже заставивший его немного протрезветь стеклянный сосуд, Аарон неспеша пошел обратно, все еще поглядывая на высоту, с которой тот свалился по вине случая. Задержавшись еще на пару секунд перед главным входом в гостиницу, он вошел в дверь и поднялся в номер к Филиппу, где его аплодисментами встретили друзья, также избавившиеся от излишней дозы опьяненности.

— Ну ты герой! Пока до нас дошло, что произошло, ты уже внизу был, — заметил Саад.

— Ой, а ту бутылку убрали с подоконника? — вдруг встрепенулся Аарон.

— Убрали, убрали. Больше тебе за ними бегать не придется, — успокоила его Я'эль.

— Слушай, Филипп, а почему это ресорт называется «Sanctuary»? Я только сейчас обратил на это внимание, — поинтересовался Аарон.

— Хорошо хоть, что вообще заметил, — улыбнулся Саад. — Я заметил сразу по прибытии. Подсознательно у меня всплыло значение «святилище», но мозг сразу же предложил «заповедник», который я и выбрал в качестве своей версии.

— Я'эль, ты что скажешь? — поинтересовался Филипп.

— Несомненно «заповедник», или же «убежище», — твердо ответила она. — Правда, и я раньше не обращала на него внимания.

— Хорошо. Ну, и теперь, когда все выдвинули свои версии и у тебя было достаточно времени обдумать свой вариант, как ты сам воспринимаешь это название применительно к этому месту?

— «Пристанище» … В смысле, место, куда может стремиться душа, чтобы уединиться и отдохнуть от всеобщей суеты, — все еще размышляя, заключил Аарон. — «Заповедником» я бы его назвал с трудом, пусть даже очень хотел бы, чтоб он именно таким и был. «Убежище» — там явные преследователи и угнетатели должны рисоваться.

— Ну так ты сам и сказал: всеобщая суета, — возразила Я'эль.

— Короче, я выбираю «пристанище». В смысле «убежище». Да запутали уже совсем меня, — завершил он под понимающие улыбки и похлопывания спасателя бутылки по плечу.

— Значит мне суждено быть единственным, кто выбирает вариант, указывающий на святость этого места. «Святилище» будет моей версией, — завершил первую часть спонтанной дискуссии Филипп. — В принципе, каждый из вас прав.

— Но «святилище» подразумевает присутствие некого культа и его последователей, не так ли? — удивился Саад.

Немного помолчав, словно собирая нити всех мыслей воедино, Филипп неторопливо подошел к открытому окну, сел на подоконник и, указывая на открывающийся пейзаж, спросил:

— Этого вам мало?

Все трое приняли вызов и постепенно начали втягиваться в очередную беседу, попеременно задавая вопросы, получая ответы, обдумывая полученную информацию и снова пытаясь уяснить для себя новые аспекты общей темы.

— Чего именно?

— Открой глаза. Что ты видишь?

— Солнце, горы, прямо перед нами — земли ресорта, лесок, долина, там речка, внизу — поселок…

— Что объединяет все это?

— Эта земля? Этот ресорт?

— И даже солнце?

— Нет… Подожди, может это то, что мы сейчас здесь, и это то, как мы проводим это время? Время?!

— Можно и «время». Можно и «мы». Можно и «наша поездка». А я еще добавлю туда слова отца хозяина «Закусочной».

— Ну это мы уже на какой-то более высокий, ментальный уровень поднимаемся.

— Мы, по-моему, все это время на этом уровне и пребываем. Вам мало того вина, который вы уже выпили?

— Да нет, достаточно.

— Так не бойтесь размышлять и делать смелые предположения. Там и до Истины рукой подать будет. Итак, святилищем какого, говоря вашим языком, культа может быть это место?

— Природы? Свободы? Мысли? Радости? Счастья?

— Все версии верны! Другие же люди на вашем месте сейчас просто назвали бы это все собирательным словом «бог», предпочтя остановить ход своей мысли и застрять на том же самом месте, где они пребывали всю свою жизнь, вместо того, чтобы трезво, разумно поразмышлять на эту тему. Трезво…Черт возьми, а ведь хозяйское вино действительно лечит!

— Ну, «бог» — это о другом. Это поле действия религий.

— Так люди предпочитают скорее относить самих себя к какой-то определенной религии, предложенной человечеством, и поклоняться одному или нескольким богам, лишь бы жить было легче.

— Легче? Разве не труднее?

— Ну что ты! Когда ты решаешь поклоняться кому-либо из богов, ты принимаешь правила игры общества. Это поможет тебе не выпасть из него, быть в массе. Конечно, бывают и такие, которые выбирают непопулярного в данной среде бога, и тогда уже общество начинает выталкивать из себя инородное тело. В этом и есть суть свободы выбора человека: выбирай сам, но знай, что правила игры в отношении тебя несколько изменятся.

— Даже если человек сам по себе не изменится?