Счастья и расплаты (сборник)

Ничего у Бога не просила.
Что подаст – считала сверх всего.
Лишь всем сердцем Господа любила,
Лишь его любила одного.

Не боялась ни земли, ни неба —
Крепче страха та любовь была.
Без молитвы и без всякой требы
К Милому с улыбкой отошла.

В чем разительное преимущество стихов Возженникова о Боге в сравнении со стихами, припадочно бьющимися лбом перед иконами, – в том, что у него нет никакой религиозной кичливости, превращающейся в чувство презрения и даже ненависти к тем, кто в не то и не так верит. Это стихи вообще не о какой-то единственно «правильной» надчеловеческой религии, которую необходимо навязывать всем нациям, а о человеческой совести, которая и есть самое главное во человецах. Его не зря уважали воспитанные им односельчане и любили его и как учителя, и как поэта.

Здесь приливами накатывает рожь,
И дорогу чужаки найдут едва ли.
Приходи на Постаноги и поймешь,
Что не все мы в этой жизни потеряли.
Сам услышишь, как поют перепела,
Встретишь девушек с пречистыми глазами,
И увидишь ты, какою Русь была
До падения Козельска и Рязани…

Пермский поэт Юрий Беликов, заботливо собравший многие стихи Возженникова, в своей прекрасной статье «Предпочтя небесное крылечко» привел рассказ одного свидетеля, что именем Возженникова останавливали даже драки.

«Две ватаги схватились даже за монтировки. Я им кричу: «Вам историю-то кто преподавал?» – «Валерий Леонидович». И монтировки сами выпали из рук». Он родился в 1941 году и, конечно, не мог воевать. Но никто, пожалуй, с равной проникновенной горечью не написал такого исповедального от имени многих ветеранов стихотворения, как «Боль фронтовика». Редкое, родниковое, целомудренно чистое дарование. О чем бы он ни писал – о Боге, о фронтовиках, о деревенских старушках, о природе, – это всегда были стихи о любви.

Боль фронтовика

1

Родина, как я тебя любил!
Под Москвой не прятался за танком.
Шелк твоих знамен боготворил
И армейским кланялся портянкам.

Мир тобой был увлечен всерьез.
Сам свернул бы на твою дорогу.
Но когда ты встала в полный рост,
Почему не поклонилась Богу?

А теперь, мой аленький цветок,
Вся ты уместилась на петличке.
«Чья Москва и чей Владивосток?» —
Бомж меня пытает в электричке.

Сдали выси, веси, города…
Ну а как высоко ты стояла,
Знала только падшая звезда,
Помнит только донышко Байкала.

2

Добивают мое поколение.
Добрались и до скорбных камней.
Что ни год,
          этот свет все чужее мне,
А тот свет
          с каждым годом родней.
Там не пишут историю заново
И мое поколение чтут.
Там друзья мои песни Фатьянова
На небесном крылечке поют.

«Навалились страхи и печали…»

Навалились страхи и печали,
Снятся космы черного огня.
Но приходит мать моя ночами
Попроведать грешного меня.
Как всегда поправит одеяло
И от сердца пламень отведет,
Будто никогда не умирала,
Лишь поутру из дому уйдет.
Запоет синицей половица
И повеет шепот золотой:
Нам с тобой, сынок, не разлучиться,
Я еще возьму с собой.
Не прельщаюсь
Горними цветами,
И, почуяв этой жизни край,
Не о рае думаю, о маме,
Там, где мама, там и будет рай.

«Живем не в раю, а под мраком…»