Счастье по ошибке

Свидание прошло ужасно. Они поругались, и Ира уехала разозленная, обозвав его придурком. Андрей с облегчением остался один, но не мог отделаться от тяжелого чувства какой-то гадливости. Несколько дней потом мысли о неожиданной встрече не покидали его. Убедившись, что тревога не отпускает, он разыскал в кармане бумажку с нацарапанным номером и позвонил старику.

– Але, – едва слышно раздалось в трубке. Абонент на том конце явно страдал от удушья. – Слушаю вас… – Раздался слабый, с усилием сдерживаемый кашель. «Сердечный», – подумал Андрей, когда-то ухаживавший за умиравшей матерью.

– Антон Иванович? – воскликнул он. – Что с вами?

Старик еле дышал.

– Слава богу! – выговорил с трудом. – Приезжай, плохо мне. Сердце. Я тогда «скорую» вызываю. А то уж не знал, как и быть. Приезжай, забери мальчика.

Андрея словно водой окатило от этих слов. Как приговоренный стал он собираться, наконец оделся и поехал по некогда знакомому адресу.

Дверь в квартиру оказалась незапертой. Андрей прошел в комнату, где над кряхтящим от боли и слабости дедом уже хлопотала бригада «скорой», видно было, что старику действительно очень плохо. В ногах кровати, касаясь рукой одеяла, стоял пятилетний Антон.

– У вас соседи дома? – на звук Андреевых шагов обернулся врач. – Нам еще двоих, выносить его. Осторожно надо, у него предынфарктное состояние, – шепнул, приблизившись.

– Не шепчи, – вдруг хрипло заговорил дед. – Знаю… что плохи дела.

– Ну-ну, так уж и плохи! – опроверг доктор. – Но могут быть и плохи, если будете разговаривать. Лежите спокойно, готовьтесь к транспортировке.

Старик перевел дух и слабо выговорил, чуть приподняв руку, указывая в сторону внука:

– Видишь… один остается… Ты уж…

– Да не волнуйтесь вы, Антон Иванович, – нахмурился Андрей. – В самом деле, молчите, раз доктор велит. Заберу его.

– Ключи возьми… на тумбочке… Ему там… собери все… с собой… Он поможет… толковый…

Дед замолчал. Лежал с гримасой боли на лице, с заострившимся носом. Едва слышалось его сиплое дыхание.

– Так что с соседями? – вернулся к прежнему врач.

Андрей пожал плечами и пошел к двери.

– Дедушка, – прошептал мальчик, – мы уезжаем?

Дед не шевелился. Андрей обернулся.

– Уезжаем, Антон, – сказал, вздохнув. – Дедушка в больницу, а мы с тобой в гости.

– В гости? – заинтересовался мальчик. – К тете Кате?

– Нет. Ко мне. Хорошо?

– С ним… поедешь… Антоша… Я поболею чуток… – опять напрягся дед и замолчал, совсем обессиленный.

Андрей вернулся от дверей.

– Антон, – он старался говорить по возможности спокойнее, – дедушка заболел. Его нужно в больницу, понимаешь? Чтобы он поправился.

Мальчик кивнул.

– А ты пока у меня поживешь. – И снова невольно вздохнул, говоря эти слова, и опять поспешил к двери.

Больного выносили долго, осторожно спускали по ступеням, неловко разворачиваясь на площадках. У Андрея от тяжести затекли плечи и руки. Но он был бы рад весь вечер таскать эти носилки вверх-вниз по лестнице вместо предстоящего ему кошмара – остаться вдвоем с незнакомым пацаном. На душе скребли кошки. Вообразить себе ребенка в своей квартире он не мог. И перспективы старика были неясны – черт знает, насколько это могло растянуться.

Записал номер больницы и адрес. Попрощался с дедом, скрепя сердце снова заверил, что все будет нормально.

– А вы там тоже, Антон Иванович, старайтесь… – судорожно заклинал старика. – Врачей слушайтесь… И поправляйтесь. Поправляйтесь! Вам болеть нельзя… Зарядку к мобильнику не забыли? Буду на связи, если что. На связи буду…

– Да не бойся ты его, – вдруг пробубнил дед. – Он мальчишка хороший. Таких поискать.

«Какой ужас, – подумал Андрей, взглянув на ребенка, которого держал за руку. – Что я с ним буду делать…»

Наконец они оказались дома. Собирая пацаненку вещи в квартире деда, он все удивлялся какой-то вовсе не детской расторопности Антона. Пятилетний мальчик точно знал, где что лежит, одежду складывал аккуратными стопками, а уходя, выключил в комнате свет.

– Ну ты даешь, – одобрил Андрей. – Молодец. Все знаешь.

– Само собой, – солидно подтвердил Антоша. – Ведь мама улетела на небо, и, кроме меня, помогать дедушке некому.

Андрей, вздохнув, потрепал мальчика по голове.

– Ну, ничего, – сказал, – вот дедушка поправится – заживете с ним лучше прежнего.

Пока же стали они жить вдвоем. Сначала он долго не мог отойти от чувства беды и тревоги перед этой внезапной переменой участи. Первые дни таскал Антона на работу, кое-как объяснив сослуживцам, что мальчик – его родственник, что дед у него заболел, а родителей нет. И каждый час ожидал каких-нибудь неприятностей. Однако парень оказался необычайно рассудительным и послушным, так что он стал оставлять его дома.