Счастье по ошибке

– Я тебя понимаю. Но если посмотреть на все с другой стороны… Останься я тогда… только из чувства долга… разве ты не заметила бы моей… неискренности?

Соня недобро усмехнулась, но ничего не сказала.

– Сонечка, мне самому противно все это произносить, – залепетал он. – Но… Просто бывают ситуации, которые от нас не зависят… Я ошибался, но у меня было очень твердое убеждение…

– А может быть, – перебила Соня, – если человек не позволяет себе метаться в поисках нового счастья, когда он уже связал себя с другим человеком… – Соня в упор посмотрела на него и внятно продолжила: – Может, тогда у него такой ситуации не возникнет?

– Ты права, – смиренно признал Дима. – Но… можно ведь и не метаться, ничего не искать, быть верным, принципиальным – а все равно не факт, что тебя не накроет тем же самым… Ну бывает же! Какая-нибудь неожиданная встреча… И как быть?

Соня молчала. Дима продолжал, все больше увлекаясь.

– Может, на поверку-то все окажется полной ерундой, как у меня тогда… И даже скорее всего! Но сразу ведь не видно. А когда этот поезд накатывает – не увернешься.

Он ждал, что она ответит. Но Соня смотрела холодно и молчала.

– Ну ты бы как поступила? Осталась или ушла? Если уйдешь – сделаешь несчастным бывшего. Если останешься – будешь сама несчастна, тот второй пострадает, да еще и этот, кого не бросили, обречен все время чувствовать фальшь. Потому что тебе не удастся постоянно имитировать несуществующую любовь.

Опять воцарилась пауза.

– Не знаю, – наконец равнодушно сказала Соня.

– Сонечка, прости меня, – снова взмолился Дима, – поверь, я теперь совершенно другой человек. Мне никто, кроме тебя, не нужен. И оцени: это не какое-то там гормональное сумасшествие, а настоящее чувство опытного человека. Поверь, я очень изменился…

– Вот и я изменилась, – вздохнула Соня. – Все вообще изменилось за эти годы, Дима. Дело не в тебе, а в том, что я тебя не люблю. И с этим уже ничего нельзя поделать.

Он молчал, подавленный этой совершенной определенностью, ясно прозвучавшей в Сониных словах. Наконец сказал.

– Тебе это может просто казаться. Мне же казалось, что я… А теперь видишь, что получается?

– Дим, я действительно ничем не могу помочь. Ты ушел – и любовь превратилась в сплошную горечь. У меня началась депрессия. Я изо всех сил истребляла свои чувства, чтобы их совсем не осталось. И их нет. Все перегорело. И ты со мной просто тратишь время напрасно.

– Если старого чувства нет, может возникнуть новое, – упорствовал Дима. – Как у меня.

– Вряд ли, – поморщилась Соня. – Ты мне даже не нравишься.

Он по-прежнему подлавливал ее везде, где получалось. Он совершенно зациклился на ней. Соню это только злило. И она, не очень-то веря в его любовь, приписывала навязчивость Димы его неделикатности, толстокожести, эгоизму.

Валера тоже считал, что друг себя попросту накручивает, что никакого возврата прежних чувств тут нет, а есть лишь досада из-за несговорчивости старой подружки, и предлагал «верное средство»: познакомиться с покладистыми девочками и с их помощью избавиться от «наваждения».

– Далась тебе твоя бывшая! – вразумлял он Диму. – Слушай, ничто не происходит в жизни просто так: ты ведь недаром ее бросил тогда – не думал об этом? Сам же бросил, а теперь хочешь все вернуть. Бойся, Димочка, своих желаний!

Дима задумывался. Но в результате ни к каким знакомствам оказывался по-прежнему не годен и ходил как отравленный. А в конце концов опять тащился к Соне.

Между тем конференция подошла к концу. То, что именно Соня получила австралийский грант, он почти не заметил. Вернее, не придал этому особого значения, ибо факт этот имел весьма слабое касательство к его отношениям с ней. Предстоял скорый отъезд из Сочи, а значит, он и Соня отправятся в разные стороны. И вот это-то по-настоящему страшило своей совершеннейшей непереносимостью.

Перед отъездом в аэропорт Дима постучал в ее номер. Она откликнулась, и он вошел. На постели стояла распахнутая дорожная сумка – Соня собирала вещи. Хмуро посмотрела на него и, вздохнув, присела на край кровати, словно мирясь с неизбежностью.

– Собираешься? – нелепо спросил он.

– Сам-то как думаешь? – реагировала она.

– Попрощаться пришел…

– Прощай, Дима, – сказала Соня.

Дима смотрел в окно. Оставался последний шанс уговорить ее хоть на что-нибудь. Только бы не эта окончательная разлука.

– Сонь, – сказал он, – не могу я так просто с тобой расстаться.

– Разве? – удивилась она. – А вроде не впервой.

– Что было, то было. Сейчас все по-другому.

– Чего ты от меня хочешь? – устало спросила Соня.

– Будь со мной, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Больше ничего. Нет? Тогда хотя бы просто общаться. Разговаривать. Может, куда-то ходить вместе… Знаешь, ничто не происходит просто так, – вспомнил Дима аргумент Валеры, поворачивая его с ног на голову. – Если мы когда-то решили жить вместе, то это же что-нибудь да значит! Ну хотя бы то, что, как бы там ни было, мы подходим друг другу.

Соня смотрела в сторону и молчала.

– Ну не просто же так! – снова воззвал Дима, решившись не упускать ни одной самой призрачной возможности зацепить ее внимание.