Сбытчик

— Позовите его к телефону! Говорит адмирал Хейз! — приказал Хейз, войдя во вкус.

— Есть, сэр! — отчеканил голос.

Хейз ждал.

Судя по голосу, который раздался в трубке, дальше валять дурака не имело смысла.

— Какой еще адмирал?! — прогремел голос.

— Сэр, — сказал Хейз, вспоминая свою службу на флоте. Капитан первого ранга — это вам не армейский капитан. Капитан первого ранга — большая шишка, увешанная множеством блестящих железяк. Принимая это во внимание, Хейз переключился на почтительный тон. — Прошу извинить меня, сэр, ваш секретарь, очевидно, не понял. С вами говорит детектив Хейз из восемьдесят седьмого городского полицейского участка. Мы хотели бы обратиться в ваше управление с просьбой о содействии в одном довольно трудном деле.

— В чем дело, Хейз? — спросил Финчбергер уже спокойней.

— Сэр, мы разыскиваем матроса, который был в городе месяц назад и который, возможно, еще здесь. Он служил на эсминце радиолокационного дозора, сэр. Его имя…

— Да, верно, в июне здесь был один эсминец «Перриуинкл». Но он уже ушел. Четвертого числа.

— С полным экипажем на борту, сэр?

— Командир корабля не докладывал, что кто-то остается по болезни или находится в самовольной отлучке. Корабль ушел укомплектованный полностью.

— Ас тех пор, сэр, больше не было эсминцев?

— Нет.

— Может, какие-то другие эсминцы?

— Один должен прийти в конце недели. Из Норфолка. Это все.

— Случайно не «Перриуинкл», сэр?

— Нет. «Мастерсон».

— Спасибо, сэр. Следовательно, вероятность того, что этот матрос еще в городе или должен прибыть в город в ближайшее время, исключена?

— Да, если ему не вздумается спрыгнуть с корабля посреди Атлантического океана. «Перриуинкл» следует в Англию.

— Спасибо, сэр, за исчерпывающую информацию.

— Не вздумайте еще раз воспользоваться званием адмирала, Хейз, — сказал на прощанье Финчбергер и повесил трубку.

— Нашел? — спросил Карелла.

Хейз опустил трубку на рычаг.

— Он на пути в Европу.

— Значит, отпадает.

— Но не отпадает наша знакомая с Улицы.

— Это верно. Она остается возможной жертвой. Я позвоню ей, скажу, чтобы не беспокоилась насчет моряка. А потом попрошу Пита — пусть выделит наряд патрульных присмотреть за домом Иды. Если она и есть предполагаемая жертва, при полицейских наш подопечный едва ли сунется.

— Будем надеяться.

Хейз посмотрел на белый циферблат настенных часов. Было ровно одиннадцать утра.

Через девять часов неизвестный пока убийца должен нанести удар.

Где-то на другой стороне улицы, должно быть в Гровер-парке, блестящий предмет отразил солнечный луч и послал его сквозь раскалившееся окно прямо в комнату детективов, где луч вспыхнул на лице Хейза, на мгновение ослепив его.

— Стив, будь добр, опусти жалюзи, — попросил Хейз.

Глава 5

Сэм Гроссман, лейтенант полиции, знаток своего дела, возглавлял полицейскую лабораторию Главного управления на Хай-стрит.

Сэм был высокого роста, с нескладной фигурой, угловатыми движениями и разболтанной походкой. Лицо этого мягкого человека состояло сплошь из выступов и впадин, среди которых примостились очки — результат неуемного чтения в детстве. Глаза были голубые и простодушно добрые — никому бы и в голову не пришло, что им приходится постоянно заглядывать в тайны правонарушений, насилия, а зачастую и смерти. Свою работу Сэм обожал, и если только он не возился с пробирками, стараясь в очередной раз доказать пользу экспертизы для расследования, то его, как правило, видели с каким-нибудь детективом, которого он горячо убеждал в необходимости сотрудничать с лабораторией.

В то утро, как только из восемьдесят седьмого участка привезли письмо, Сэм немедленно запустил его в работу. Еще раньше ему звонили и просили поторопиться. Его люди сфотографировали письмо и тут же отправили фото назад в восемьдесят седьмой. Затем предстояло выявить отпечатки пальцев на письме и на конверте.

С письмом обращались крайне осторожно. У Сэма мелькнула, правда, неприятная мысль, что половина полицейских в городе, наверное, уже приложили к письму свои руки, но еще больше усложнять задачу он не собирался. Осторожно, не торопясь, его люди нанесли на письмо тонким ровным слоем десятипроцентный раствор азотнокислого серебра, пропустив лист бумаги между двумя влажными валиками. Они подождали, пока бумага высохнет, а затем засветили ее ультрафиолетовыми лучами. Через несколько секунд проступили отпечатки. Их было множество. Другого Сэм Гроссман и не ждал. Письмо состояло из наклеенных на лист бумаги газетных или журнальных вырезок. Сэм предполагал, что при наклеивании отпечатки должны были остаться на всем листе, так оно и вышло. Каждая отдельная вырезка придавливалась к бумаге, так что на каждом слове отпечатков было хоть отбавляй.

И каждый отпечаток был безнадежно смазан, затемнен или перекрыт другими — за исключением двух отпечатков большого пальца. Они были оставлены с левой стороны листа: один — у верхней кромки, другой — чуть ниже центра. Оба ясные, отчетливые.

И оба, к несчастью, принадлежали сержанту Дэйву Мерчисону.

Сэм вздохнул. Какое вопиющее невезение! Ему никогда ничего не дается легко.

* * *