Сбылась мечта бегемота

– У моей бабушки была другая поговорка: «Маленькие дети спать не дают, а с большими сам не заснешь», – улыбнулась я.

– Точно подмечено, – согласилась Марина Арнольдовна. – Мне сначала почему-то показалось, что у вас нет ни сына, ни дочки, а поэтому вы ничего не поймете, но раз у вас есть ребенок…

Врач встала, заперла дверь кабинета, потом вернулась к столу и нажала на кнопку переговорного устройства:

– Ко мне никого не пускать. Кто? Скажи, приму его завтра.

Потом Волоколамская положила руки на стол и, предупредив:

– Буду говорить долго, иначе вы не разберетесь в сути проблемы, – тоном человека, приученного читать лекции, начала излагать историю…

У Виктора Петровича Рязанцева рано умерла от тяжелой болезни жена. Ксению лечили лучшие специалисты, но спасти ее не смогли. Ректор стал вдовцом, и на него, мужчину в самом расцвете лет, при чинах и деньгах, мигом открыли охоту женщины. Но Виктор упорно делал вид, что не замечает кокетливых взглядов – не желал приводить в свой дом новую супругу и мачеху любимому сыну Никите. Но ведь кто-то должен вести домашнее хозяйство? Волоколамские, с которыми Рязанцев дружил с юности, посоветовали найти домработницу.

– Не желаю видеть в доме чужую бабу, – ответил Виктор, – она меня бесить будет.

Другой близкий приятель, а заодно и заместитель, Эдуард Семенович Крапивин, тоже предлагал нанять прислугу, но Рязанцев лишь отмахивался.

Однажды, вернувшись с работы, Виктор Петрович, к огромному своему изумлению, обнаружил идеально вычищенные комнаты, выстиранные и выглаженные рубашки, а также обед из трех блюд на кухне. У плиты смущенно переминалась с ноги на ногу комендант институтского общежития Тамара Яковлевна.

– Ты как сюда попала? – забыв от удивления поздороваться, рявкнул ректор.

– Меня Эдуард Семенович привел, – пролепетала Леднева, – приказал порядок навести. У вас тут грязь повсюду, несвежего белья гора, в холодильнике мышь повесилась. Уж простите, Крапивин велел вам на глаза не попадаться, убегать, как все переделаю, но я задержалась – ведь на работе на такую тему не поговорить. Вы дневник Никиты видели?

– Нет. А что там? – встревожился ректор. – Вроде нормально парень учится, в четверти одни пятерки.

– Нет, мальчик троек нахватал, – смущенно сообщила Тамара. – Но отметки бритвой подчистил, пририсовал хвостик, как у пятерки, и – оп-ля! – в отличника превратился.

– Ах прохиндей! – возмутился отец. – А ну, подать сюда Ляпкина-Тяпкина!

Тамара Яковлевна грудью встала на защиту Никиты:

– Никакой он не Ляпкин-Тяпкин, обычный ребенок, за которым присмотр нужен. И уж извините, одежда у паренька никуда не годная: брюки коротки, рукава рубашки до локтя, бельишко изношенное. Сейчас на рынке можно хорошие вещи недорого купить. Если позволите, я с Китом в понедельник на толкучку смотаюсь, в будни там цены процентов на десять падают.

Виктор Петрович хотел произнести категоричное «нет», но почему-то сказал:

– Хорошо.

Спустя несколько месяцев Тамара Яковлевна полностью прибрала к рукам домашнее хозяйство. Ректор стал жить как за каменной стеной. В доме царила чистота, на столе всегда была еда, Никита вновь начал приносить из школы хорошие отметки. К тому же Леднева ухитрялась выполнить работу и оставаться невидимой, на глаза хозяину не попадалась.

Когда между Виктором Петровичем и домработницей завязались, как говорят в армии, «неуставные отношения», Марине Арнольдовне неизвестно. Рязанцев и Леднева на людях держались как посторонние. Но Волоколамская, однажды придя в гости к Виктору Петровичу, съела кусок очень вкусного пирога с капустой, посмотрела на улыбающегося друга и вдруг поняла: Тамара не просто прислуга. Почему ей взбрела в голову эта мысль, Марина не знала, но была уверена, что не ошибается.

Супруг, которому она доложила о своих наблюдениях, замахал руками:

– Не пори чушь! Витя эстет, знаток литературы, завзятый театрал, тонкий ценитель классической музыки… Что у него может быть общего с бабой, которая в восторге от «мыльных опер»? Тамара прекрасный человек, замечательная хозяйка, но Виктору не пара.

Марина Арнольдовна хотела сказать, что даже светочу разума хочется тепла, уюта, вкусного ужина и ласковой женщины в постели, но промолчала.

Так прошел не один год. В институте никто, кроме Эдуарда Семеновича Крапивина, понятия не имел, что комендант общежития помогает ректору по хозяйству.

Никита благополучно окончил школу, поступил в институт отца, завел новых приятелей – Пашу Бубнова и Ольгу Казакову, но и со своим одноклассником Андреем Крапивиным не раздружился. А тот, кстати, оказался на студенческой скамье рядом с Китом, и у него в вузе появились свои товарищи – Василий и Рита Песковы, брат и сестра, приехавшие в Москву издалека. Ну и конечно, в их тесную компанию входила Настя, дочь Волоколамских. Она, правда, училась в медицинском вузе, но дружбе это не мешало.