Сборник стихов

Под тяжкою луной?

А может быть, ты хочешь спать

Улечься в шар земной?

Очей моих не режет свет

Не давит тяжесть плеч

На всей земле могилы нет

Куда могла бы лечь

Но отчего ж так страшно быть

Что нет ни слов, ни сил?…

Все потому что Бог любить

Меня не научил.

* * *

Один малыш, прогуливавший школу -

Никчемный плут, шпана и егоза -

Сказал народу: «А король-то – голый!»

И этой фразой всем открыл глаза

И правда – на монархе ни листочка

Какой пассаж! Какой позор и стыд!

Король освистан и забыт, и – точка

Тиран низложен, и вопрос закрыт

Но прозевал, в нагую спину глядя,

Наивный плебс, похохотавший всласть

Как наглухо застегнутые дяди

Присвоили оплеванную власть

Короны прочь – настало время касок!

Одетая пусть миром правит голь!…

Как грустно улыбался им из сказок

Их голый и униженный король…

А что же тот малыш? Он горько плачет

Успев и поумнеть, и подрасти

Ему принцесса носит передачи

По пятницам – с полудня до шести

* * *

…А с человеком происходит вот что -

Он в будущее сосланная почта

надежно запечатан, непонятен

Он весь из черных дыр и белых пятен

Он отделен от всякой прочей твари

Он не свисток, он – скрипка Страдивари

Он не ответ, он весь – одни вопросы

Сны, лабиринты, пропасти, откосы

прозрения, египетские казни

Он прост, но нет его разнообразней

Он – противоположность идеала

Он весь – конечен, и всегда – начало

Давно измерен, взвешен и подсчитан

Но до конца ни разу не прочитан

Он весь – тщета, он сущего основа

И в будущее сосланное Слово

* * *

По лестницам чутким как лист

Слонялось бездомное лето

И дул "эвридику" флейтист

По скверному радио где-то

Недаром из кожи он лез -

Давил на лады и на жалость

Чтоб музыка с чистых небес

В чадящую бездну спускалась

Туда, где ни пифий, ни фей

Ни сказок с финалом счастливым

Куда если сходит Орфей

То разве с похмелья – за пивом

Где спиртом бодяжат беду

И песни слагают из крика

Где жизни иной, чем в аду

Не хочет сама Эвридика

Где солнце – как смертный обол -

Не слаще чугунного люка

Где тащится время как вол

Под светлую музыку Глюка

Рождество

Шли трое по темной аллее

Лишь кошкам и Богу видны

Их лица казались бледнее

Под пристальным взглядом луны

Поклажу несли за плечами

Добычу, а может улов

Молчали, молчали, молчали -

Как будто бежали от слов

Шли, будто бы зная дорогу

По множеству тайных примет

Вот там – за пригорком, по логу -

И ближе на тысячу лет

Смотрели не влево, не вправо

А только на небо и за

Вдали города и заставы

Светились как волчьи глаза

Над ними как флаг развевался

Созвездий мерцающий пар

И каждый из них назывался

Гаспар, Мельхиор, Балтасар

Годами не ели, не спали

Брели, не сминая травы

И млечную книгу читали

На тайных наречьях волхвы

На лицах их трескалась кожа

От странной жары в январе

И ждал их не царь, не вельможа -

Младенец на скотном дворе

Архангел тропою надмирной

К Нему обещал провести

Хоть золото, ладан и смирну

Они потеряли в пути

Их руки и щеки белели

Луне равнодушной в ответ…

Шли трое по темной алее

Из черного мира – на Свет

* * *

Тираны все скромнее, все нервозней

Как родственники бедные в гостях

Все больше не казнят, а строят козни

Такие же как замки – на костях

И у вилланов изменились нравы

Их отучили вилами трясти

Коль на господ и требуют управы

То разве что на кухне и в Сети

А рыцари? Герои ратной брани,

Их доблестный удел теперь каков?

Они давно у Шейлока – в охране

За мелкий нал и мясо должников

Житинскому

Душа печалится, качается

Срывается с отвесных круч

Она в горсти не помещается

Не запирается на ключ

Летит над волнами, над бурями

Над жизни скучным "до-ре-ми"

Как черный парусник прокуренный,

Давно покинутый людьми

А ты, забытый, ты – оставленный -

Не пожелаешь и врагу -

Как дом, с застегнутыми ставнями

Пустой стоишь на берегу

* * *

Человек не становится лучше

Человечней, добрее и чище

Человек отучается слушать

И в себе Человека не ищет

Он становится чисто одетым

О добре говорящим за ланчем

И пока поедает котлеты,

Представляет себя настоящим

Человек не становится мудрым

Только легкую ищет дорогу

И однажды октябрьским утром

Безразличным становится Богу

Он живет по привычке, в комфорте

Мир ему не широк и не тесен

А упав, вспоминает о чёрте

Но и черту он не интересен

* * *

Из черных, равнодушных строк

Я выберу одну

И вокруг горла – как шнурок

Суровый оберну

Пусть с потолка сойдёт беда

ко мне белым-бела

Такой спокойной никогда

Я в жизни не была

Не будет больше перемен

И пламени во льду

По тесным коридорам вен

Я от тебя уйду

Уйду туда, куда не сметь -

Бумаге и перу

Куда ни плеть твою, ни клеть

Свою не заберу

Где будет море и гроза

И все как в первый раз

Туда, где заглянув в глаза,

Не опускают глаз.

* * *

Любовь – привычка умирать

И душу с пола подбирать

Без кожи быть и без костей

А никакая не постель

Любовь – сгорая от стыда,

Ответить "нет", подумав "да"

И с сердцем вырванным в руках

Оказываться в дураках

Любовь – не сеять и не жать

Убитым на земле лежать

И знать, что это не война

А только он или она.

Похоронный блюз

Уистан Хью Оден

Пускай молчат часы и телефон

Не лает пес, терзая свой бекон

Пусть спит рояль, литавры не басят

Пусть гроб внесут и певчих пригласят

Пусть воет самолет над головой

Чертя крылом "Он больше не живой"…

Оденьте в траур горлиц почтовЫх

И в черные перчатки постовых