Читаем Сборник стихов полностью

Экскурсанты на Каменный мост за плечами трояквсе довольны режим ещё с печки не бряка покатят шаром а припомнят дурдомтолько задние числа в почёте крутомДля чего-то с Поклонной взирал Бонапартты поднимешь щелчком этот вид-водопадв контражуре от башни софитных светилкрасный ворон сажал их журавль отвинтилМожно выстроить клин острием и резьбойна себя на бабло и на есть кто живоймуравьи-членовозы жучок-светофорпод землёй ли в трубе пережатый просторон втекает в застолья берлоги нон-стоплица встык и валетом на пленный сиропдемократия пас исподлобья как Стусзаводной минаретище чистит нам пульсох до въедливой пыли смололи зернодокрутили дожали с борьбой заодносладок ил мастерских царь-каштан угловат«левый» Кремль я вожу притушив газаватметодисты навытяжку млеют наглейнагоняя не страх а румянцы нулейна купюры с рябиной со сливой хромойхолм сиять обнесён погребальной каймойдо ушей вековечны случайные ртыкак спасённая кража улыбки простынеужели зашкалило профиль в анфасзвоном звонниц спелёнут осколочный вальси петлялось и жглось обгоняя приветгромового щелчка вспышки вспышки все нет* * *Слова сомнутся скоро им ханапока идём пока идти данадугой дорога трасса подвеснаявершину клятвы Герцен-Огарёвзакрыл трамплин                  ампирных потолковлепнину веселя и осредняяОна засыплет поле Лужниковтрамвайчики бухтят голы удвоиввынь пестик георгина из левкоевв нас бьётся лепестковый рыхлый кровзародыш бомбы как он жить готовно грузится во благо летних сбоевПух перепрел курсором зной зависболотный дух не знает сослаганийа надо б надо б флешечку на бисвикторией с разжатыми ногамирогаток пугал как стрела поманитраскованней выныривая изДом где полюбим скрыт за той дугойи кодовый замок во мне затикална страже встал кузнечик заводнойдзы-дзы язык один сплошной артикльс разлив-травой пожара под балконмаши маши да не отсохнет онА клятва клятв дающая дроздадавала даст другому континентуей реки гнуть текущие сюдаудваивая грудь — удар — и нетуно есть есть из туннеля свет строкиотточенной как Боже помоги<p>«Паспорт когда менял — красный на триколор…»</p>Паспорт когда менял — красный на триколор —то-то расширился скреп знак водяной засаленсчёты не сведены а за любовь в упормыслящая цена ропщет среди развалин.С ретушью войн я сам живопись мох репейвыгляжу нипочём схватываю крышуюалого бережок голубизну кровейсолнца бесцветный вал осень его большуюПоторопись! — страшна из-под обеих ногкляксами на гербе брызнувшая страницада и разглядь забудь откуковав — ёк-ёк! —стерпится про запас по ветру отоспится
Перейти на страницу:

Все книги серии журнал "Новый мир" № 3. 2012

Rynek Glówny, 29. Краков
Rynek Glówny, 29. Краков

Эссеистская — лирическая, но с элементами, впрочем, достаточно органичными для стилистики автора, физиологического очерка, и с постоянным присутствием в тексте повествователя — проза, в которой сегодняшняя Польша увидена, услышана глазами, слухом (чутким, но и вполне бестрепетным) современного украинского поэта, а также — его ночными одинокими прогулками по Кракову, беседами с легендарными для поколения автора персонажами той еще (Вайдовской, в частности) — «Город начинается вокзалом, такси, комнатой, в которую сносишь свои чемоданы, заносишь с улицы зимний воздух, снег на козырьке фуражке, усталость от путешествия, запах железной дороги, вагонов, сигаретного дыма и обрывки польской фразы "poproszę bilecik". Потом он становится привычным и даже банальным с похожими утрами и темными вечерами, с улицами, переполненными пешеходами и бездомными алкоголиками, с тонко нарезанной ветчиной в супермаркете и телевизионными новостями про политику и преступления, с посещениями ближайшего рынка, на котором крестьяне продают зимние яблоки и дешевый китайский товар, который привозят почему-то не китайцы, а вьетнамцы»; «Мрожек стоял и жмурился, присматриваясь к Кракову и к улице Каноничной, его фигура и весь вид будто спрашивали: что я тут ищу? Я так и не решился подойти тогда к нему. Просто стоял рядом на Крупничей с таким точно идиотским видом: что я тут делаю?»

Василь Махно

Публицистика
Пост(нон)фикшн
Пост(нон)фикшн

Лирико-философская исповедальная проза про сотериологическое — то есть про то, кто, чем и как спасался, или пытался это делать (как в случае взаимоотношений Кобрина с джазом) в позднесоветское время, про аксеновский «Рег-тайм» Доктороу и «Преследователя Кортасара», и про — постепенное проживание (изживание) поколением автора образа Запада, как образа свободно развернутой полнокровной жизни. Аксенов после «Круглый сутки нон-стоп», оказавшись в той же самой Америке через годы, написал «В поисках грустного бэби», а Кобрин вот эту прозу — «Запад, на который я сейчас поглядываю из окна семьдесят шестого, обернулся прикладным эрзацем чуть лучшей, чем здесь и сейчас, русской жизни, то есть, эрзацем бывшего советского будущего. Только для русского человека размещается он в двух-трех часах перелета от его "здесь". Тот же, для кого "здесь" и есть конечная точка перелета, лишен и этого. Отсюда и меланхолия моя». «Меланхолия постсоветского человека, — по-тептелкински подумал я, пробираясь вниз по узкой автобусной лесенке (лесенке лондонского двухэтажного автобуса — С.К.), — имеет истоком сочетание довольно легкой достижимости (в ряде социальных случаев) желаемого и отсутствие понимания, зачем это нужно и к чему это должно привести. Его прошлое — фантазмически несостоявшееся советское будущее, а своего собственного будущего он — атомизированное существо с минимальной социальной и даже антропологической солидарностью — придумать не может».

Кирилл Рафаилович Кобрин , Кирилл Рафаилович Кобрин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики