Сборник статей и интервью 2006г.

Надо помнить, что соперничающие между собой политические блоки сами являются рыхлыми конгломератами большого числа партий и групп, по сути, не объединенных ничем, кроме ставки на общего лидера да желания получить места в парламенте и министерские портфели. В блоке Проди 16 компонентов, а в коалиции Берлускони - 17. Так что формального перевеса голосов может оказаться недостаточно, чтобы эффективно проводить свои решения. Во время прошлого правительства Проди партия Rifondazione Communista («Коммунистическое возрождение») перешла в оппозицию, когда обнаружилось, что его курс ничем не отличается от курса правых. То же самое может случиться и в этот раз, поскольку ни сам Проди, ни его политические взгляды ничуть не изменились. Однако в условиях, когда перевес победителя весьма незначителен, любой раскол может привести к падению кабинета.

Впрочем, итальянцы уже жили при неустойчивых и часто меняющихся правительствах в 1970-е годы, и жили во многих отношениях лучше, чем сегодня. Здесь любят говорить о политике, но далеко не все воспринимают ее всерьез. Если же спросить среднестатистического итальянца, что он думает о перспективах развития своей страны, то, скорее всего, он ответит что-нибудь вроде: «Италия - самая красивая страна в Европе. Все остальное не имеет значения».

ШАХСКИЙ ИРАН И ПУТИНСКАЯ РОССИЯ

Наши аналитики любят рассуждать о «проблеме 2008». В самом деле, интересно кто станет президентом через несколько лет, пойдет ли Путин на третий срок, а если пойдет, то каким способом будут перекраивать Конституцию?

По странному стечению обстоятельств именно в этот год исполнится 30 лет со времени исламской революции в Иране. Юбилей, на который мы вряд ли обратим внимание, занятые своими проблемами. А между тем внимательный взгляд на историю крушения шахского Ирана многое объяснил бы в процессах, разворачивающихся сегодня у нас.

Неправда, будто революции непременно происходят на фоне военных поражений и экономического кризиса. Пример 1917 года произвел на всех столь сильное впечатление, что были забыты многочисленные случаи политических кризисов, развивавшихся по совершенно иному сценарию.

Шахский Иран, как и Россия при Путине был страной, демонстрировавшей вполне приличные темпы экономического роста на фоне устойчивых доходов от экспорта нефти и газа. Правда, это отнюдь не отменяло его периферийного положения в мировой капиталистической системе, но порождало самодовольство и амбиции в правящих кругах, которые иногда даже самим Соединенным Штатам намекали на наличие у них собственного мнения!

Последний иранский шах, будучи сторонником буржуазной модернизации, не слишком церемонился с конкретными капиталистами. Кто-то из советских востоковедов даже заметил, что правительство слегка «придушило» бизнес - но сделало это для его же собственного блага. Ведь бизнес элита состояла из людей безответственных, насквозь коррумпированных и неэффективных. «Революция менеджеров» насаждалась государством, которому приходилось преодолевать упорное сопротивление собственников.

Можно сказать, что правительство взяло на себя задачу воспитания правящего класса. Как и положено строгому учителю, власть не боялась пользоваться розгой, а кое-кого даже приходилось удалять из класса - в обоих смыслах слова.

Ровно таким же учителем с розгой предстает и Путин перед лицом российских олигархов. Он жестко наказывает за непослушание, но разве можно обвинить его в нежелании жить по законам капитализма? Напротив, именно эти законы он и пытается вбить в головы нерадивым и бестолковым ученикам.

Олигархическая структура экономики остается неизменной. Рыночные реформы продолжаются. «Замещение» одних олигархов другими должно лишь сделать эту политику более эффективной. Много говорится о технологическом развитии, национальных проектах и модернизации. Средний класс должен быть удовлетворен комфортабельным потреблением и хорошо оплачиваемыми рабочими местами.

Получается, однако, не столько эффективно, сколько эффектно. Внешний блеск скрывает нерешенные проблемы. А поверхностность правящих людей и принимаемых ими решений рано или поздно становится очевидна всякому непредвзятому наблюдателю.

Иранский капитализм при последнем шахе, как и российский капитализм при Путине, имел слишком узкий социально-экономический базис, оставляя за бортом две трети населения. Нефтяное благополучие обеспечивает иллюзию стабильности. Именно иллюзию: посмотрев на пейзаж внимательнее, замечаешь, как на заднем плане собираются грозовые тучи.