Сборник статей и интервью 2006г.

И напоследок телевизор показал нам русскую девушку, учащуюся журналистике где-то в Англии: героиня репортажа сетовала, что у британцев совершенно искаженные представления о нашем отечестве. Стоит упомянуть Россию, как вам скажут: “Холодная зима, водка, медведи”.

Последний аргумент к вопросу о свободе печати не имеет никакого отношения, но почему-то именно его мастера отечественной пропаганды сочли решающим. Сразу же захотелось продолжить игру. Франция - сыры, вино, адюльтер. Италия - опять вино с сыром и адюльтер, но ещё спагетти и опера. Шотландия - мужики в юбках, с волынками. Англия - понятное дело, джентльмены, гвардейцы в меховых шапках. Германия - сосиски и пиво. Чехия - ещё больше пива. И ещё «бархатная революция».

Сила стереотипов в том, что в их основе реальные факты. У нас и водка есть, и морозы есть. А что касается медведей… Кто же виноват, что развесили по всей стране их изображение на эмблеме правящей партии?

Вопрос в том, почему у мужиков с волынками пресса более свободна, чем в стране с водкой и медведями?

Отечественные чиновники, защищая свою позицию, продемонстрировали определенную политическую философию, которая очень многое объясняет. Прежде всего, они совершенно искренне привержены экономическому либерализму и так же искренне считают, что либеральные хозяйственные институты сами по себе составляют суть демократии. Если пресса частная, цензуры быть не может. Могут быть только «споры хозяйствующих субъектов».

То, что в условиях демократии государственные средства массовой информации могут быть не просто свободными, но значительно более свободными, чем частные, им и в голову придти не может. Между тем для граждан Западной Европы это просто очевидный факт. Государственное телевидение, такое, например, как британское Би-би-си обязано по закону руководствоваться определенными правилами. Оно не имеет права отказать в эфире оппозиции, не может высказать одну точку зрения, не осветив другую. Эти элементарные нормы демократического существования не являются обязательными для частных изданий или телестудий, в которых, согласно праву собственности, хозяин может проводить собственную политику. Отсюда феномен Сильвио Берлускони в Италии - монополизировав частное телевидение, он превратил его в инструмент для борьбы за власть в национальном масштабе. Но, даже возглавив правительство, он не сумел в полном объеме подчинить себе оставшиеся государственные каналы, где оппозиция сохраняла возможность высказываться.

Вторая мысль, высказанная нашими чиновниками, не менее поучительна. Под контролем над прессой они понимают повседневное и мелочное вмешательство. Заранее понятно, что такое вмешательство наносит только вред. Для того, чтобы контролировать печатное издание, достаточно иметь право назначать и в любой момент снимать главного редактора. Больше никакая цензура не нужна - всё будет сделано с помощью самоцензуры.

Некоторые западные издания защищены от подобного вмешательства системой контрактов, которая лишает собственника возможности произвольно менять руководящие кадры. В России такая система есть, насколько мне известно, только в “The Moscow Times”.

Из сказанного российскими чиновниками становятся ясны две вещи. Во-первых, они не исключают для себя мелочного вмешательства в дела подконтрольной им прессы, даже тогда когда этого не делают (тут всё по Фрейду: отрицание выдает больше, чем утверждение). А во-вторых, политический контроль над кадровыми решениями кажется им настолько само собой разумеющимся, что они даже не упоминают его в качестве проблемы.

В утешение самим себе можно заметить, что и на Западе со свободой печати всё не так уж радужно, особенно в США, где монополизация основных телеканалов и печатных изданий давно вышла за рамки того, что допустимо в нормально работающей демократии. А если контроль в России пожестче, так у нас и страна победнее. В обществе, где 80% населения относится к категории «бедных», новости приходится более тщательно фильтровать - во имя социальной стабильности. Не надо ругать чиновника, он командует, как умеет.

В конце концов, мы не хуже других, и не лучше.

Только немного наивнее…

Cпециально для «Евразийского Дома»

ВАНДАЛИЗМ

Чем прославились вандалы? Нет, не грабежами и разбоями. Римлян они потрясли другим - совершенной, с точки зрения цивилизованного человека, бессмысленностью своих действий. Стоимость испорченного и разрушенного в результате их набега многократно превышала ценность награбленного.

О том, что российские реформы сопровождались - и по-прежнему сопровождаются - всевозможными видами воровства и грабежа, не написал только ленивый. Говорить подобное в либеральной прессе начала 1990-х годов было, конечно, строго запрещено (иначе прослывешь врагом прогресса и демократии), но сегодня покажите мне либеральное издание, которое не написало бы о разграблении страны?