Сборник статей

Здесь начинается патафизика систем. Это логическое преодоление, эта эскалация приносит, впрочем, лишь одни неудобства, даже если она всегда принимает форму медленной катастрофы. То же самое в отношении систем разрушения и стратегического вооружения. Сцена войны заканчивается как раз в точке преодоления разрушительных сил. Нет больше полезной корреляции между потенциалом уничтожения и его целью, и становится бессмысленным на нее рассчитывать. Система устраняется сама собой, и в этом заключается парадоксально прибыльный аспект устранения: нет больше пространства для войны. Значит, нужно настойчиво желать ядерной эскалации и гонки вооружений. Это будет ценой, уплаченной за чистую войну, то есть за чистую и пустую форму, за гиперреальную и бесконечно устрашающую форму войны, где впервые мы сможем поздравить себя с отсутствием событий. Даже если война, как и реальность, никогда больше не будет иметь места. Если только ядерные силы не добьются их дезэскалации и не сумеют очертить новые пространства войны. Если только военная мощь ценой дезэскалации этого безумия, удивительно полезного на втором уровне, вновь не отыщет сцену войны, ограниченное, словом человеческое, пространство войны, и тогда оружие вновь обретет свою потребительную стоимость и свою стоимость… меновую: тогда вновь будет возможным обменять войну. Под своей орбитальной и экстатической формой, война стала невозможным обменом, и эта орбитальность нас охраняет.

В чем же состоит желание Канетти заново овладеть той незримой точкой, за которой “вещи перестали быть настоящими”, история перестала существовать без нашего ведома, — поэтому нам не остается ничего иного, как упорствовать в нынешнем разрушении?

Что бы мы сделали, если смогли бы определить ту точку? Каким чудом история вновь стала бы настоящей? Каким чудом можно было бы восстановить время для того, чтобы предотвратить его исчезновение? А так как та точка является также конечной точкой линейного времени, то все чудеса научной фантастики по “восстановлению времени” бесполезны, если впредь его больше нет, если позади нас прошлое уже совершенно исчезло.

Какие нужно было бы предпринять меры предосторожности, чтобы избежать такого исторического коллапса, комы, возгонки реального? Ошиблись ли мы где? Допустил ли род человеческий какую оплошность, нарушил ли некую тайну, совершил ли где фатальную опрометчивость? Тщетно спрашивать себя об этом, как и бесполезно задаваться вопросом о загадочной причине того, почему вас покинула женщина: все равно ничего бы не изменилось. Ужасающий аспект события подобного порядка заключается в том, что все усилия по его изгнанию после прохождения некоторой точки только ускоряют его, никакое предчувствие ничему не послужило, каждое событие полностью подтверждает ему предшествующее. Наивность приписывать всякому событию его причины заставляет нас думать, что оно могло бы и не произойти, — оно, событие без причин, чистое событие, может развернуться только неотвратимо, — однако оно никогда не может быть воспроизведено, в противоположность каузальному процессу, который может быть всегда повторен. Но именно поэтому он больше не будет событием.

Значит, желание Канетти благо, если его гипотеза радикальна. Точку, о которой он говорит, невозможно обнаружить по определению, поскольку если бы можно было ее уловить, то время было бы нам возвращено. Точка, от которой можно было бы обернуть вспять процесс дисперсии времени и истории, нас избегает — поэтому-то мы и прошли ее, не заметив, и, конечно же, совершенно этого не желая.

Впрочем, возможно, что точки Канетти совсем и нет. Она существует лишь в том случае, если доказывается, что до нее действительно была история, — а это невозможно сделать после прохождения через нее. В сфере, чуждой истории, сама история не может больше ни отразиться, ни проявиться. Поэтому мы требуем от всех предшествующих эпох, от всех образов жизни, от всех типов менталитета проявиться в истории, рассказать о себе в доказательствах и в подтверждающих документах (все становится документальным): мы хорошо понимаем, что все это оспаривается в нашей сфере, которая является сферой конца истории.

Мы не можем ни вернуться назад, ни принять такую ситуацию. Некоторые бойко разрешили эту дилемму: они обнаружили точку анти-Канетти, точку уменьшения скорости движения, которая позволила бы вернуться в историю, в реальное, в социальное, подобно тому, как спутник, затерявшийся в гиперпространстве, снова возвратился бы в земную атмосферу. Ложная радикальность завела нас в центробежные пространства, витальный же рывок возвращает нас к реальности. Все вновь становится настоящим, заново наделяется смыслом, обуздав идефикс иллюзорности истории, внезапного краха времени и реального.

Возможно, что они правы: нужно было остановить эту геморрагию ценности. Хватит террористической радикальности, достаточно симулякров — роста морали, веры, смысла. Долой сумрачные анализы!