Сбежать от Питбуля и Булочки

Он ведь непорядочный, если делает так. И вопрос в том, как выкинуть теперь его из сердца.

И эта его фраза напоследок. Какое-то лицемерие. Любимая девочка… От этих слов пусто и больно.

И да, где-то пытается пробиться спасительная мысль, что я не так поняла это сообщение на телефоне. Но нет. Так. Может, я и наивна, но не настолько.

Ноги сами меня приводят к той самой гостинице, по адресу, который был в смс.

Хорошая гостиница, дорогая… В самом центре города. Фасад выходит на скверик. Стряхнув снег, я сажусь на самую крайнюю лавочку.

Я просто увижу своими глазами, как он заходит туда и… умру? В каком-то смысле, да.

Мне надо это увидеть! Разочароваться! Иначе, он запудрит мне мозги, зацелует, скажет, что я глупая, и ведь поверю. Потому что в своей дурной голове я уже прожила с ним своё будущее, когда мы семья. Когда меня любят. И между нами всё так замечательно. И я могу вся без остатка растворяться в своих чувствах.

Достаю свой телефон. Всё рассыпается… Двенадцать пропущенных.

Это очень невоспитанно игнорировать звонки. И мне плохо от этого, я чувствую вину. Но я не могу…

Через некоторое время, метрах в тридцати от меня тормозит его машина. От горечи сводит горло. Дыхание срывается.

Ненавижу тебя, Касьянов!

Размазываю по щекам слёзы. Дрожащие губы немеют.

Булочки с ним конечно же нет! Зачем она ему на свидании? Пиликнув сигнализацией, кому-то звонит, поднимая взгляд на окна гостиницы.

Кому-то… Называй вещи своими именами, Синичкина! Женщине своей!

Но телефон звонит почему-то у меня. С колотящимся сердцем мечусь — ответить или нет. Но говорить с ним сейчас унизительно. Игнорирую и этот звонок.

Он, психуя, пинает колесо. Заходит в гостиницу.

Моё сердце падает вниз. Хочется лечь в сугроб, закрыть глаза и покричать немного чаечкой…

Подскакиваю со скамейки. Убирайся отсюда — приказываю себе. И даже честно пытаюсь убраться. Но через десять шагов обессиленно останавливаюсь.

Сволочь!

Гад.

Как можно так?!

Но… уйти тоже не могу. И стою как мазохистка, смотрю на эти окна.

Хочется взять биту, ту самую, которая лежит сейчас в его багажнике и немножко подправить дизайн его машине. Прямо сводит мышцы от желания!

Сейчас я ему всё скажу и уйду!

А у Булочки… У Булочки есть мама. Пусть сходится со своей "Мариной" и не мучает нас с малышкой.

Шмыгнув носом, набираю полную грудь воздуха и жму на дозвон. Сглатываю ком в горле, как только он отвечает на вызов.

— Синичкина! — рявкает он. — Я придушу тебя… Я тебе этот телефон знаешь, куда вставлю, чтобы ты вибрацию почувствовала? Я полгорода объехал! МФЦ, паспортный…

Не могу вставить ни слова в его яростную тираду. И как-то мне не рисуется, что Касьянов на свидании с женщиной будет орать такое мне в трубку. Скорее уж брякнул бы, что перезвонит.

Озадаченно молчу.

— Ты где?!

— А ты где? — с обидой выдыхаю в трубку.

Замолкает на мгновение.

— Где ты, Ася? — давяще. — Локацию мне скинь. Немедленно.

— Я возле твоей машины. Помаши мне ручкой, Касьянов! — подрагивающим голосом цежу я. — И привет жене передай. Или кому там?

— Дурочка…

Ну, конечно! Хотя — конечно. Дура, как есть.

— Третий этаж. Триста восьмой. Поднимись, будь любезна.

— Что?..

— Сама передашь. Быстро!

— Не пойду я… — поспешно разворачиваюсь на сто восемьдесят от его машины.

— Зайди, я тебя встречу. Спускаюсь…

Скидывает вызов. И что?

Картинка этого гада, так тщательно собираемая мной последний час даёт сбой.

Он что — дурак? Зачем он тащит меня туда?

Ноги, минуя команду "не ходить", уже несут меня в направлении входа.

Я неуверенно захожу в холл. Мраморный пол отражается в зеркальном потолке. Много цветов… Широкая винтовая лестница наверх.

Касьянов у ресепшена взмахивает корочками.

— Это со мной.

Подхватывая за талию тянет к лифту. Внутри кабины отталкиваю его руку, вжимаясь спиной в угол. Он бьёт по кнопке "стоп". Ставит руки на стену, захватывая меня в плен.

Хмуро и строго смотрит в глаза. И я смотрю в ответ тоже.

— Ты плакала…

Капитан очевидность!

Представляю, как я выгляжу сейчас. Тушь наверняка потекла.

— Прости меня, — опускает взгляд.

И всё! Мои хлипкие надежды, что я была неправа испаряются. На этом месте я хочу выйти!

Мои нервы сдают. Начинаю снова рыдать!

Не хочу я тебя прощать, Касьянов! Не могу!

Отбивая его руки, дергаюсь к кнопкам, пытаясь нажать на единицу. Он ловит меня, сгребая в объятия.

— Ася! Дурочка… — гладят его губы моё лицо. — Послушай меня!

Отталкивая, и не в силах увернуться, сползаю по стене вниз.

— Послушай! — дёргает меня вверх. — Я сказал тебе, что свободен. Это косяк! Потому что это не так…

Закрывая глаза, отвешиваю ему в тихой истерике пощёчину.

— Мм! — дёргается. — Я не свободен! Я принадлежу тебе. Весь. Слышишь?

Замираю…

— Эта смс… — качает он головой, морщась. — Если женщина что-то хочет от мужчины, не значит, что она это получит. Вот и всё!

— Зачем ты тогда поехал сюда?! — всхлипываю я.

— Я обещал тебе, что будет развод. Мне надо о нём договориться.

— В гостинице??

— А какая разница? — пожимает плечами.

Сжимает меня крепче, продолжаю тихо плакать, уткнувшись носом в его шею.

— За пощёчину — прощаю. Но в следующий раз выхватишь по заднице.

— Я не х-хотела…