Теперь Саундер рычал и царапался за дверью. Этот шум, казалось, снял страшное оцепенение с побелевших от испуга малышей. Самый младший спрятался за мать и начал плакать. Он дёргал её за фартук, но мать не пошевельнулась.
Мужчины опять заорали на хозяина Саундера:
— А эта вот дыра в комбинезоне, где теперь полосатая заплата, — ты сделал её, когда зацепился за дверной крючок в коптильне. Мы нашли на крючке точно такой же клок. Ничего, скоро ты будешь ходить только в полосатой одежде. С широченными белыми и чёрными полосами, в которые очень легко попасть из ружья.
Помощник шерифа, который хотел пойти за повозкой, пнул закрытую дверь и обругал собаку.
— Отправляйся и подержи свою дворнягу, если не хочешь, чтобы её пристрелили!
Он приоткрыл дверь настолько, чтобы мальчик мог протиснуться наружу, и вышвырнул его. Мальчик упал на спину собаки, которая с оскаленной пастью рванулась в дом между ног мальчика. Тяжёлый сапог с силой оттолкнул мальчика и собаку и захлопнул дверь.
— Убирай прочь этого пса и держи его, а то я его прикончу!
Мальчик с трудом поднялся на ноги, стащил Саундера с крыльца и увёл за угол хижины. Помощник шерифа, услышав, что лай удаляется от двери, открыл её, вышел на улицу и исчез в темноте. Вскоре он вернулся, ведя за поводья лошадь, запряжённую в рессорную повозку. Сзади шла ещё одна лошадь.
Появление лошадей и ругань в хижине вызвали у Саундера новый приступ ярости. Мальчик чувствовал, что у него подгибаются колени. Руки от напряжения затекли, ладони вспотели, и ошейник начал выскальзывать, но он старался удержать Саундера.
— Посади его на цепь, — крикнул шериф.
Мальчик подумал, что ему приказывают посадить на цепь Саундера, но тут же увидел, как белый пристегнул длинную цепь к кандалам на руках отца. Когда отца стали заталкивать в повозку, его комбинезон зацепился за болт. Длинный клок комбинезона с куском полосатой заплаты повис на болте. Мужчина дёрнул цепь, и отец навзничь упал в повозку. Этот же мужчина раскрутил свободный конец цепи и ударил отца по лицу. Потом он натянул цепь и привязал её к сиденью повозки. Оба помощника уселись впереди, а шериф взобрался на осёдланную лошадь. Дверь хижины была открыта, в ней стояла мать, но брата и сестрёнки не было видно.
Хотя ошейник мешал Саундеру, он не переставал рычать и оглушительно лаять. Мальчик пытался успокоить пса, но Саундер всё яростнее рыл землю большими лапами, словно стараясь ухватиться за неё, и шаг за шагом мальчик уступал ему. Ноги и руки у него совсем онемели, и Саундеру постепенно удалось оттащить его от дома.
Повозка тронулась, за ней следом поскакал и шериф. Саундер рванулся изо всех сил, мальчик упал и ударился головой о крыльцо. Саундер помчался за повозкой. Никто его не окликнул. Мать стояла неподвижно в дверях. Один из помощников шерифа обернулся, навёл ружье и выстрелил в Саундера, который пытался запрыгнуть в повозку сбоку. Пёс упал на дорогу, шериф объехал его. Хозяин Саундера лежал неподвижно на спине и даже не поднял головы, чтобы взглянуть назад.
Мальчик с трудом встал на ноги. Голова сильно болела от удара об угол крыльца. С того момента, как мальчик вышел из дома, чтобы пойти за дровами, сейчас он впервые услышал голос матери:
— Сынок, пойди принеси немного дров.
Саундер неподвижно лежал на дороге. Мальчику хотелось плакать, хотелось подбежать к Саундеру. Но вдруг он почувствовал приступ тошноты и беспомощно опустился на колени возле поленницы. Болела нога, которую прищемил дверью помощник шерифа. Он решил принести два полена. Может быть, мать уберёт Саундера с дороги, унесёт в поле и где-нибудь там похоронит. А может, если она положит его на крыльцо, подстелив мягкие тряпки, он воскреснет из мёртвых, как рассказывается в сказках. Отец, наверное, и не знает, что Саундер умер. Может быть, отец сам теперь лежит мёртвый в повозке — он мог, например, сказать, что у него заболела спина от езды по неровной дороге, и помощник шерифа обернулся и застрелил его.
Второе полено было слишком большим. Оно выскользнуло из рук, сорвав кожу с двух пальцев.
Внезапно на дороге раздался пронзительный визг. Точно так обычно визжит Саундер, когда его ужалит пчела, подумал мальчик, или когда он зацепится в кустарнике ухом за колючку. Он вскочил, забыв про раны на ногах и руках, про болевшую голову, и бросился в темноту. Саундер хотел подняться, но упал. Снова раздался визг, на этот раз сдавленный и жалобный. Мальчик привык видеть в темноте во время ночной охоты с отцом, поэтому быстро разглядел расплывшийся силуэт собаки.