Сашка

В первых числах сентября задули ветра, повалил снег. Братья подолгу смотрели из окна на согнувшиеся от ветра спины прохожих; но дома от батарей веяло жаром. «Как дела у бабушки? Может, у неё и угля нет, – подумал Сашка. – Хотя зачем ей уголь: мамочка уехала в аэропорт покупать билеты, и – прощай Норильск». Вовку радовал переезд и предстоящий полёт на самолёте. Но он уже стал задумываться о будущем, и его пугала неизвестность: где и как устроятся. Кстати, Вовка от мамочки слышал, что поедут они во Фрунзе, где живёт подруга её, только мамочка давно уже не переписывалась с ней.

Ксения вернулась к вечеру; лицо её было усталое, но глаза радостно светились. Она торжественно открыла сумочку и вытащила билеты, сказав, что уже завтра будут они в Красноярске. Но вскоре весёлость её сменила грусть. Дети увидели, как она села за стол и взяла листок бумаги. Неотрывные взгляды сыновей мешали ей сосредоточиться.

– Чего вылупились? – с раздражением спросила она. – Отпускаю погулять.

Братья с радостью повскакали с места и скрылись за дверью.

«Милый Алексей, – писала она, – я виновата перед тобой. Да, я…– она задумалась, кусая кончик ручки, – виновата. Но уже ничего не исправить. Прощай. Мы улетаем на материк. Прости, Ксения». Сложив листок бумаги, она подумала: «Утром на станции отдам, чтоб передали».

А начальника станции окончательно снесло с рельс. Он стал пить запоем, потому что не в силах был трезвыми глазами смотреть на развал семьи. Какую тёмную душу скрывала её красота от него, затуманенного жаркой страстью. Судьба вновь посмеялась над ним. Но как же долго принимал он за любовь корысть её. Жила с ним до тех пор, пока не поняла, что извлекать выгоду из должности он так и не научиться. Нет, всё-таки, любила… Но корысть всё же пересилила – потянулась к бухгалтеру, которого, точно, не любит. В этом вся её натура! Отсюда и неприязнь к детям за то, что создали заботы. Мелкая женщина. А вдруг она позовёт его, если не уживётся с этим мужланом? Он простит, у него не хватит сил не вернуться, но он этого не хочет.

Крепко пил Скачков, не зная, что скоро судьба сжалится над ним, сделает счастливым человеком! Это случится, когда он получит от Маши Яровой письмо, ответит ей, и уже вскоре встретит её на аэродроме. Они поженятся, со временем переберутся на Большую землю, где она родит дочь и сына, и жизнь дальнейшая пройдёт у них в любви и согласии. И слава Богу! Они заслужили счастье, пусть и запоздалое, зато ценное тем, что к нему пришло оно на краю гибели, а ей стало наградой за выдержанную годами любовь.

31

Утром пришли бабушка и Анна. У Анны дочь была укутана в одеяло. Пожитки женщины уложили в один мешок и чемодан. У Ксении же набралось восемь мест.

– Как же, дочка, это всё везти? – спросила Агафья Кирилловна.

– Было б что везти, мама.

Ксения ушла на станцию. В квартире Фёдора стоял хаос – чемоданы и мешки разбросаны были на полу.

– Задерживается автомобиль… – заволновалась Ксения, когда вернулась. – Хоть бы идол не появился, – сама себе шепнула она, помня о прихваченных мужниных вещах.

В дверь постучали. Это был знакомый детям шофер.

– Мама, Анна, спускайтесь к машине! Дети, тащите хоть по мешку! – волнуясь, приказала Ксения.

– Вещей много, – качнул головой шофёр. – На самолёте за багаж сдерут. Не пожилось на Севере, Ксения Семёновна? – Говоря это, он поднял мешок и чемодан.

– Не пожилось… – вздохнула Ксения.

Автомобиль подкатил к узкоколейке. Вещи перегрузили в вагон, и через час паровоз втащил состав в район аэродрома. Оставалось несколько часов до отправки самолёта. Сильный дул ветер, и пассажиры с опаской глядели на небо. Оказалось, волновались не зря: по радио объявили, что очередной рейс из-за погоды откладывается. Дети, понимая серьёзность положения, старались не задавать лишние вопросы; бабушка вздыхала, глядя на заледеневшее окошко; Анна укачивала дочь.

Посёлок близ аэродрома состоял из семи бараков. В одном бараке приютили семью, позволив занять жарко натопленную кухню. Квартира принадлежала местному сторожу. Вечером засветились огни аэродрома, лучи прожекторов пронзили тёмное пространство. Братья выскочили за дверь. И увидели ползающие трактора. Неожиданно послышался гул мотора в небе. Самолёт, а это был он, сел плавно на полосу, но вдруг наклонился на крыло, почти доставая им до бетона. Братья подбежали к самолёту. Люди выходили на снег. «Никого интересного – одни взрослые», – подумал Сашка. Дяди и тёти пожимали руку лётчикам. «Не окончательно шасси вышло», – услышал Сашка одного из пассажиров. Два трактора потащили на середину аэродрома покачивающийся из стороны в сторону самолёт.