Саранча

Чердынский налил себе немного водки, торопливо выпил, закашлявшись, и тут же зажевал водку салатом. В кармане Валерия зазвонил мобильник. Звонок оказался из Москвы — оставленный на хозяйстве зам просил инструкций. Пока Валерий давал инструкции, Чердынский покончил со своей половинкой салата, вывалил на тарелку остаток и умял и его подчистую.

— Тебе такое имя — Колун — что-нибудь говорит? — спросил Валерий.

— Разумеется… Но довольно мало. Я уже сказал — я семь месяцев не был в городе.

Чердынский помолчал и добавил:

— Ты Борщака спроси. Нашего кандидата… У него были какие-то разборки с Колуном, еще когда он таможней заведовал.

— А как получилось, что Колун стал самый крутой в городе?

— Ему помогали. У нас была довольно сильная азербайджанская диаспора, и он ее почти всю вырезал. Не без поддержки милиции. Во всяком случае, года три назад, когда шли бои с азерами, людей Колуна практически не арестовывали, а арестовав — отпускали. Где-то наверху было решено, что если уж иметь бандита, то своего.

— Наверху — это кем? Молодарчуком?

— Думаю, что решения такого уровня принимались губернатором.

— А губернатор умеет принимать такие решения?

— Да. Он, знаешь ли, очень умный человек. Несколько более трусливый, чем ему хотелось бы, но это искупается умом и ловкостью в интригах. Если ты заметил, это практически единственный губернатор родом из демократов, который сохранил свой пост, да еще в «красном поясе». Своего рода региональный Чубайс. Завлаб, который в аппаратных играх клал на лопатки коммунистических зубров…

— Губернатор как-то потворствовал Колуну?

— Трудно сказать. Был довольно скандальный случай, еще в 1993 году, — машиностроительный завод получил кредит из федерального бюджета. Губернатор очень за кредит хлопотал, а кредит весь без остатка ушел Колуну. Жечков вроде бы уволил своего зама… в общем, скверная история. Не знаю, кто кого кидал и с кем делился.

— Почему губернатор стал давить «Зарю»?

Чердынский пожал плечами.

— Хватательный рефлекс. Везде одно и то же. Когда губернатор видит большие деньги, которые идут через завод, он считает, что с ним по жизни должны делиться. Губернатору показалось, что после 17 августа валютная выручка завода возросла вчетверо, а чемоданчик, который ему заносили в кабинет, остался прежнего размера.

— А кроме «Зари», губернатор на кого-нибудь наезжал?

Чердынский помолчал. У него была странная манера говорить — он очень долго думал перед тем, как произнести слово. Валерий наблюдал такую манеру у пьяных, хорошо себя контролирующих. Но Чердынский был не пьян и не под дозой.

— Четыре месяца назад. Пивоваренный завод «Мечта». Три проверки, санэпиднадзор, потом налоговая полиция. Директора Очуева посадили на три года. Место директора занял замгубернатора.

Валерий усмехнулся.

— Такое название — «Приска-Стройкомплект» — ты его слышал?

— Да. Это фирма, которая поставляла заводу оборудование. Она пропала с векселями на крупную сумму, векселя теперь всплыли…

— Я знаю. Кто хозяин этой «Приски»?

— Верховцев. Некто Верховцев, Валентин Петрович, по-моему…

— Он из Тарска?

— Да.

— Уехал?

Насколько я знаю, — сказал бывший врач, — его офис обыскала милиция. На следующий день Верховцев исчез. Кстати, при обыске присутствовал Опанасик — это, так сказать, финансовый консультант Молодарчука. Консильори…

— А какие Верховцеву обвинения предъявили?

— Не знаю. С этим Верховцевым история довольно странная, у него была приличная фирма. Нас не подводила, и другие заводы у нее покупали. Гаибов очень аккуратный человек, дела завода в полном порядке, и никто бы векселей на такую сумму Верховцеву не дал, если бы не его репутация.

Чердынский помолчал.

— Мне правду Демьян сказал, что ты хочешь разыскать убийц Игоря?

— Да.

— И ты приехал ради этого в Тарск?

— А куда я должен был ехать?

Чердынский улыбнулся. У него была грустная улыбка смертельно усталого человека. С кончика светлых усов свисал зеленый, вымазанный в майонезе салатный лист.

— У тебя, Валерий Игоревич, извини, ограниченное мышление. Тарск, Колун какой-то местный, областная милиция… Ты представляешь себе, что такое рынок лекарств?

В представлении Нестеренко рынком лекарств была аптека, куда бабушки ходили за анальгином. Сам Нестеренко в аптеке не был лет пять, а первой и единственной его болезнью за три года была вчерашняя сквозная рана.

— Нет.

Чердынский помолчал.

— Специфика фармацевтического рынка заключается в том, что в фармацевтике нет рынка. Его нет вообще, понимаешь. Чтобы был рынок, должны быть спрос и предложение Так вот — квалифицированного спроса на рынке лекарств просто нет. Если вы приходите к врачу с язвой желудка и он прописывает вам полиен и гастроцепин, вы бежите в аптеку и покупаете полиен и гастроцепин. А если я вам скажу купить реополиглюксин, вы побежите и купите реополиглюксин, хотя реополиглюксин помогает, извините, не язвенникам, а беременным дамам с разными нарушениями…