Саранча

— Просто собирался уточнить — в чем суть ваших разногласий с «Зарей»?

— У меня нет никаких разногласий.

— Ну хорошо — почему завод поддерживает не вас, а Борщака?

— Потому, что Демьян Михайлович считает, что законы для него уже не писаны. Налоги не хочет платить…

— Он их платит вдесятеро больше, чем другие предприятия.

— Хотите, покажу, что и как они платят?

— Сделайте одолжение.

Губернатор, пожав плечами, вынул из левого ящика большую папку, развернул перед собой, принялся перебирать бумажки.

— Вот… комбинат «Заря». Количество работающих… две с половиной тысячи человек. Прибыль за прошлый год — нет. Есть убыток в размере двухсот тысяч рублей. Официальная средняя зарплата — двести рублей…

— Да? А мне говорили, что рабочие получают до семи тысяч…

— Они, может, и получают. Через страховые схемы. А бюджет, что характерно, при этом не получает ничего. Ни в фонд занятости, ни в пенсионный, ни в медицинский. А вы потом жалуетесь, что в больнице обезболивающих нет.

— Но это все мелочи, — продолжал губернатор. — Вот… фирма «Фармэкспорт». Учредители — Санычев, Гаибов, Чердынский. Фирма занимается поставками сырья на Тарский химико-фармацевтический комбинат. Вы знаете, что такое сырье для фармзавода?

Валерий вспомнил кое-какие объяснения Гаибова.

— Субстанция, — внезапно сказал он, — субстанция эритромицина, субстанция бетаферона и так далее.

— Истинно так. При этом половина субстанций производится в институте через дорогу. То есть «Фармэкспорт» за гроши закупает субстанцию, которую выработал сам комбинат, платит комбинату гроши же за ее переработку и продает дальше готовый продукт. Как, по-вашему, я как губернатор области должен относиться к тому, что руководство комбината кладет себе в карман миллионы, а врачам и учителям третий месяц не платят зарплату?

— Не вижу связи.

— Что?

— Я не вижу связи между заводом, с одной стороны, и врачами и учителями — с другой.

— Но…

— Насколько я знаю, в городе еще три химзавода. И куча всякого другого производства. «Тарскнефтеоргпереработка» не платит ни в бюджет, ни рабочим и не работает. Вас этот факт не интересует. Кубеевский льнокомбинат не платит ни в бюджет, ни рабочим, ни поставщикам. Вас этот факт тоже не интересует, не правда ли? Потому что между «Зарей» и льнокомбинатом большая разница, «Зарю» возглавляет лох, а льнокомбинат — бандит?

Губернатор усмехнулся.

— Между «Зарей» и льнокомбинатом действительно большая разница, Валерий Игоревич. И заключается она в том, что «Заря», не платя налогов, отравляет половину области. Вы были на Белом озере, куда они свозят отходы? Вы побывайте — там по воде можно ходить, аки по суху, только это уже не вода… Вы знаете, что у нас в этом году в роддоме ни одного ребенка полностью здорового не родилось? Три раза областная санэпидстанция приказывала закрыть комбинат, вы это знаете?

— Знаю, — сказал Валерий. — Санэпидстанция, комитет по охране здоровья и, если не ошибаюсь, региональное отделение ФКЦБ за несоблюдение законодательства в области ценных бумаг. Даже, кажется, какую-то отраву в китайском сырье нашли, причем, что характерно, китайские субстанции возят третий год, а отраву нашли сразу после вашей ссоры с Санычевым… Вы взяли единственное предприятие в области, которое работает, как часы, и трясете его, как мальчишка соседскую грушу. А когда груша поломается, что вы будете делать?

Губернатор усмехнулся.

— Довольно забавно слышать от человека вашей профессии, Валерий Игоревич, что я кого-то трясу, как грушу… Так просто и подмывает спросить: а вы, когда на фирму наезжаете, кого себе присматриваете: денежных лохов или что-нибудь вроде «Тарскнефтеоргпереработки?»

— Не понял. Вы рэкетир или губернатор?

Жечков устало прикрыл глаза.

— А бог его знает, Валерий Игоревич. Я только за то ручаюсь, что деньги, которые я добываю, я добываю не для себя. У меня, между прочим, квартира как была двухкомнатная, так и осталась. И езжу я на «Волге»…

— По утрам. А вечером, когда темно, уезжаете на «мерседесе».

Губернатор снова открыл глаза и теперь глядел на Валерия тяжелым, очень усталым взглядом.

Валерию внезапно стало как-то склизко и тошно. Разговор получался дурацкий, а позиция губернатора формально была безупречна. Работают, а налоги не платят. Налоги не платят, а воздух портят.

— А почему вы выгнали Борщака? — спросил Сазан.

— Что?

— Борщак был вашим замом, так? Что вы с ним не поделили?

Губернатор внезапно встал и распахнул шкафчик за своей спиной. Там стояла фигуристая, похожая на абстрактную скульптуру бутылка дорогого коньяка.

— Не хотите?

— Не пью.

— Понятно. Примерная генерация новых спортсменов. Не употребляют на завтрак ничего, кроме трупов… Кофе?

— Пожалуй.

Жечков нажал кнопку селектора.

— Лидочка, нам два кофе и еще принеси чистую рюмку.

— Да, так почему я уволил Афанасия Ивановича… В вас еврейской крови нет, Валерий Игоревич?