Саранча

— Корзун. Старый директор завода, который просил у нас четыре миллиона по подложному контракту. Я имел глупость пожаловаться на это губернатору Жечкову. Он спросил, что мы собираемся делать, и я сказал, что мы наняли фирму «Утес». «На фиг, — сказал губернатор, — этих московских капиталистов. У меня досье на Корзуна, мы утопим его в дерьме так же, как они, только вдвое дешевле». Я отказался от услуг «Утеса». А Корзуна просто-напросто шлепнули.

— И ты сразу понял, кто это сделал?

— Разумеется, нет. Я просто порадовался, как в очередной раз расточились врази завода. Официальное объяснение было то же, что я назвал вам — у Корзуна было слишком много врагов, и он был слишком большим дерьмом. Официальное объяснение кончилось тогда, когда губернатор попросил у меня денег на выборы. Много денег. Гораздо больше, чем надо было, чтобы выиграть выборы. Я сказал, что не могу дать столько. Он намекнул, что завод ему обязан. Я возразил, что он заводу обязан куда больше. Потому что нам завод достался не даром, а за взятку. Взятку лично Жечкову. Не очень большую, но все же это было приличествующее оказии подношение. Он ответил, что мы обязаны кое-чем большим. «Чем же?» — возмутился я. И тут он назвал Сыча и Корзуна.

Сазан повернулся к Санычеву. Тот лежал серым пятном под белым одеялом.

— Это правда?

Голос директора был почти неслышен.

— Да. Игорь был слишком близок к Жечкову. И когда завод рассорился с губернатором, получилось, что Игорь чересчур много знает Гораздо больше, чем мы с Фархадом.

— О чем? О том, как убирали Сыча?

— Был еще Свиблов, — сказал Гаибов, — директор пивоваренного завода. Нашему губернатору очень хотелось прибрать завод. Другой на его месте просто бы обанкротил предприятие, и дело с концом. Но демократ Жечков тогда еще заботился о репутации. Он сначала убил Свиблова, а потом посадил его зама за неуплату налогов, и при этом по всей области распространил слух, что этот зам-де заказал Свиблова. И так как честный губернатор не может посадить зама за убийство, он, по крайней мере, посадит его за неуплату налогов… Вот про Свиблова Игорь точно что-то знал, потому что Жечков пьет, как сапожник, а когда пьяный, может сказать что угодно… И этому мерзавцу было плевать, что Игорь — гениальный ученый…

— Ты ведь не убивал Колуна, Валера? — спросил Демьян с койки. — Но господин губернатор клятвенно обещал тебя за Колуна посадить. Вот точно такая же история случилась и со Свибловым. Господину губернатору не понравилось, что Колун попер вверх. Видимо, Семен Семеныч перегнул палку…

Гаибов нервно крутил сигарету в изящных пальцах.

— Мы не хотели связываться с уголовниками, — прошелестел Санычев, — кончилось тем, что мы связались с губернатором-уголовником.

— А теперь, когда вам все рассказали, — спокойно сказал Гаибов, — убирайтесь.

— Что?

— Убирайся в свою Москву, — заорал Гаибов, — ясно? Я хочу увидеть, как ты сникнешь, как хрен после соития, и слиняешь в темпе! Ты приехал сюда, чтобы прибрать к рукам завод, который плохо лежит, да? Ты был готов накостылять даже самому Спиридону, который ездит по лестницам на джипе и ходит в кроссовках и в малиновом пиджаке? Ты у нас храбрый, да? Вы все, бандюки, храбрые против лохов!

Валерий нехорошо улыбнулся. Верхняя губа его вздернулась, обнажая белые волчьи зубы.

— Сбрось обороты, директор, — тихо сказал Валерий.

— Ты обещал убить убийцу Игоря, да? Жечкова ты тоже убьешь? В России не убили еще ни одного главу региона, не считая Дудаева… Тарск будет вторым после Чечни, да? Не заливай!

Валерий молча отодвинул Гаибова и вышел из палаты.

***

Когда Валерий вернулся в гостиницу, он заметил возле входа большой черный джип. Обитателей джипа не было видно, но, войдя в холл, Валерий увидел двух крепких ребят, сидевших на диване. Вокруг ребят стояли пятеро его парней во главе с Мухой. Муха перехватил Валерия у лестницы.

— У тебя гости, — сказал Муха. И зачем-то прибавил:

— Без оружия.

Валерий вошел в номер.

В большом кожаном кресле, спиной к бару и лицом к занавешенному окну, сидела Мирослава. Она была все в тех же светлых джинсах и рубахе, — видимо, о том, чтобы надеть черное, она как-то не подумала. Возле кресла на полу лежала большая кожаная сумка, в которой поместился бы целый автомат, а на столике перед Мирославой стояли пустой стакан и полная бутылка.

Валерий молча остановился на пороге. Мирослава повернула голову Лицо у нее было мертвое и серое, словно его припорошили пеплом, и при взгляде в ее глаза внутри у Валерия что-то перевернулось. Он стоял и смотрел на нее.

— Я не убивал его, — хрипло сказал Валерий.

— Я знаю, — ответила Мирослава. Она полезла в сумку и вытащила оттуда видеокассету с белой полоской на корешке.

— Он сказал, чтобы я отдала это тебе. Если с ним что-нибудь случится.

Валерий взял кассету, молча пересек комнагу и вставил ее в видеодвойку. Фильм был недолгим — буквально минуты две. Содержательная часть занимала несколько секунд.

— Ты это смотрела? — спросил Сазан.