Саранча

А пока они печатались в журнале «Млечный путь», где, кстати, был помещен один из первых откликов на поэму Маяковского «Облако в штанах», в котором С. Буданцев писал: «Маяковский убеждает читателей в настоящей неоспоримой талантливости и прекрасной, правдивой искренности… И надо сознаться, что редко можно встретить такие полные, выпуклые, огромные образы, которыми превосходно мыслит поэт»[9].

Весной 1916 года С. Буданцев уехал на Урал, на стройку Казань-Екатеринбургской железной дороги, там его призвали в армию, но по слабости зрения зачислили «в ратники второго разряда», что означало освобождение от воинской службы на неопределенный срок.

В том же году С. Буданцев уехал в Персию, где был сотрудником хозяйственной части 25-го восточноперсидского отряда земского союза, ведавшего снабжением русской армии. Он объездил много городов — Энзели, Решт, Имам-Заде-Гашим, Казвин, Хамадан, Керманшах и другие. Древние города, караван-сараи, пункты питания в горах, лазареты — все это разнообразие жизни, обычаи, нравы, быт Востока давало пищу юношескому воображению и отразилось впоследствии в творчестве писателя.

Пришлось ему быть и свидетелем того, как вели себя англичане, вступившие в 1917 году в Иран после начала вывода из него русских войск. Скупив зерно и фураж, англичане обрекли страну на страшный голод и фактически превратили ее из нейтральной в завоеванную.

В феврале 1918 года С. Буданцев переехал из Хамадана в Энзели, где сильнее ощущался воздух революции. Он сблизился с работниками энзелийского ревкома, подружился с Иваном Осиповичем Коломийцевым, назначенным затем первым советским полпредом в Тегеран. С. Буданцев стремился в Россию и в июле 1918 года уехал в Баку.

В «Известиях Бакинского Совета» он писал о Персии и колониальной политике англичан под псевдонимами А. Придорогин, Б. Ворожбин, П. Владимиров. Этими псевдонимами Буданцев пользовался и позже, подписывая ими свои критические статьи.

Бакинская коммуна доживала последние дни. К Грузии подступали турецкие войска с немецкими инструкторами. Активизировались враждебные советской власти партии, призывавшие в город англичан.

Во время эвакуации советских служащих из Баку С. Буданцев, выданный меньшевиками, был арестован и спасся лишь по случайности: у всех арестованных сразу отобрали документы, и он смог, затерявшись среди беженцев, добраться до Астрахани, где незадолго до этого удалось подавить контрреволюционный мятеж.

В Астрахани С. Буданцев активно сотрудничает в красноармейской газете «Красный воин», органе Каспийско-Кавказского фронта, которую организовал и редактировал вместе с Лазьяном и Л. Шкловским. Они привлекли к работе Хлебникова, жившего тогда в Астрахани.

Буданцев отправил в Воронежский журнал «Сирена» несколько своих стихотворений, и после того, как их напечатали, решил заняться литературной деятельностью. В 1919 году он уехал в Москву, попал на Западный фронт в Смоленск, потом, осенью, в Челябинск, Курган, Омск, по пятам за Колчаком, с Опродкомом Пятой армии.

С начала 1920 года «снова Москва, работа в Лито Наркомпроса, знакомство с Брюсовым, Маяковским, Есениным, стихи и выступления на литературных вечерах в Политехническом музее, в Консерватории, на маленьких эстрадах Дома печати, Лито, Всероссийского союза поэтов, Дворца искусств…»

Еще будучи гимназистом, С. Буданцев писал заметки в «Рязанскую жизнь» — о солнечном затмении, о полете французских аэронавтов, с которыми был знаком, печатал и детские стихи. Но началом своей литературной деятельности писатель считал 1922 год, когда вышел его первый роман «Мятеж», переименованный потом в «Командарм», так как его название совпало с названием романа Дм. Фурманова. В «Автобиографии» С. Буданцев рассказывает историю этого переименования, когда они с Фурмановым тянули жребий, кому изменять название произведения. Переименовать пришлась С. Буданцеву.

Роман «Мятеж» имел большой успех и сразу принес писателю известность. Роман был очень популярен, неоднократно переиздавался. Написанный модным тогда стилем «рубленой прозы», он ярко высветил дарование молодого писателя, сумевшего выразить время и настроения, связанные с эсеровским мятежом в Астрахани в 1918 году.

Критика 20-х годов видела близость этого романа к произведениям Пильняка, отмечая вместе с тем большую реалистичность образов у Буданцева.

Стоящие в центре повествования командарм — левый эсер Калабухов, тщеславный позер, предатель интересов революции, его помощник наркоман Северов, полковник Преображенский показаны как люди духовно опустошенные, ненавидящие Советскую власть, которую они стремятся уничтожить. К сожалению, изображая противостоящих им большевиков — Болотова, Лысенко и других, — автор не нашел достаточно впечатляющих красок, и потому их образы носят несколько поверхностный, схематичный характер.