Саракамуш

Граф Шаповалов поцеловал Изу в лоб, а потом рассказал всё, что услышал от бывшего начальника тюрьмы.

– Иза узнала обо всём раньше меня! Это непостижимо, но это так. Пойдёмте, надо всех известить о том, что произошло. Потом я сразу вернусь в Тифлис и привезу врачей.

– Вам надо отдохнуть… – начала было Рипсиме, но граф Шаповалов махнул рукой.

– Не время. Иза больна. Потом отдохну.

Прежде чем выйти оба одновременно посмотрели на Изу. Они тяжело переживали за Изу. Они понимали, какую ужасную трагедию она пережила. Понимали? Так они думали, но действительность оказалась гораздо страшнее. И вскоре им предстояло в этом убедиться.

Глава 56

Из ворот вышел Ваан и неторопливо направился по улице. Следом за ним вышли Ася и Зоя. Зоя несла поднос с бокалами. Ася держала за ручки по кувшину вина. За ним следом вышли Артуш и Ашот. Схватившись за ручки с каждой стороны, они несли большую кастрюлю, наполненную мясной похлебкой. Все были облачены в чёрную одежду и как один выглядели печальными.

Из Нерчинска прислали официальное извещение о смерти Андро Пахлавуни вместе с соболезнованиями. Похоронить его не могли. Поэтому оставалось только почтить его память. Что и намеревалась сделать семья Пахлавуни.

Ваан подошёл к первым, самым близким от них соседским воротам и негромко постучал. На стук вышли мужчина и женщина.

Ваан взял с подноса два бокала и поднёс к Асе. Ася наполнила бокалы вином. Ваан протянул бокалы мужчине и женщине со словами:

– Выпейте, выпейте дорогие мои, выпейте за моего сына Андро, которого несправедливо обвинили и погубили злые люди!

Женщина и мужчина пригубили вина из бокалов со словами: «Мир праху твоего Андро». Потом женщина ушла и вернулась с пустой посудой. Ашот и Артуш поставили кастрюлю на землю. Артуш взялся за черпак и налил в посуду мясного отвара. После чего, вся семья пошла к следующим воротам. Одни за другими, по всей улице распахивались ворота и выходили люди. Ваан со своей семьёй, переходил от одного соседа к другому, и каждый раз повторял прежние слова:

– Выпейте, выпейте дорогие мои, выпейте за моего сына Андро, которого несправедливо обвинили и погубили злые люди!

Люди провожали семью Пахлавуни сочувственными взглядами и словами, смысл которых всегда звучал одинаково: «Сын несправедливо обвинённый в убийстве матери – может ли быть наказание страшнее?!»

Раздав большую часть похлёбки и, опорожнив большую часть вина из кувшинов, семья Пахлавуни отправила к Ванандаци. Там их уже ждали. В столовой был накрыт стол. На столе стояли пустые тарелки, пустые бокалы и немного хлеба. Ничего своего Рипсиме не поставила, так как право на прощальный обряд принадлежала семье Пахлавуни.

Рипсиме, Роберт и граф Шаповалов стоя встретили семью Пахлавуни. Все молча сели за стол и так же молча разлили остатки похлёбки в тарелки и вина в бокалы. Все смотрели на Ваана. Ему принадлежало первое слово. Он встал и глядя на свой бокал заговорил. Заговорил с мучительной болью:

– Посмотрите на нас? – тихо начал Ваан. – Столько лет между нами пролегала кровная вражда, а сейчас сидим все вместе как одна семья. И это заслуга нашего Андро. Он соединил нас всех. За это короткое время, что он был с нами, он всем принёс много счастья. И поэтому, ради памяти нашего Андро, я прошу всех – никогда никого не вините в его смерти. Мы все виноваты, – Ваан обвёл взглядом всех кто сидел за столом, – мы все виноваты. И я виноват не меньше других. Ареват предупреждала меня, что случится беда, но я не послушал. Каждый из нас может сказать больше или меньше о своей вине в смерти Андро. Каждый. Но не надо этого делать. Никогда не вините ни себя, ни других. Пусть наш Андро покоится с миром, а мы будем вспоминать только те счастливые дни, когда он был рядом с нами.

Все молча отпили вина и по ложке отведали мясной похлёбки. Граф Шаповалов смотрел на лица людей сидящих за столом и понимал, что каждый из них по-своему тяжело переживал. Он видел не лица, а сломанные жизни. Да разве он сам не переживал? И дело было вовсе не в Изе и не в том, что он сам оказался невольным виновником его смерти. Он ни разу не видел Андро, но настолько проникся его тяжёлой судьбой, что только и делал, как задавал себе один и тот же вопрос: «А мог ли он спасти Андро?». Задавал и не находил ответа. Отнесись он более внимательно к чувствам Изы, возможно и смог бы предотвратить беду.

– Могу я сказать? – неожиданно для других и даже для самого себя, спросил граф Шаповалов. Не дожидаясь ответа и понимая, что вопрос этот совершенно неуместен, поскольку каждый мог сказать всё что хотел, он встал.