Сапфировая книга

— Да, пикантные истории, — сказала леди Бромптон. — Разумеется, они не предназначены для невинных ушей дебютанток.

Я поискала глазами графа и нашла его сидящим в углу, поглощенного в разговор с двумя мужчинами. Издалека он выглядел элегантно, его возраст невозможно было определить. Как будто почувствовав мой взгляд, он поднял свои темные глаза на меня.

Граф был одет так же, как и другие мужчины в салоне — на нем был парик и камзол, нелепые брюки чуть ниже колен и странные туфли с пряжками. Но в отличие от всех остальных, он не показался мне только что прибывшим из костюмного фильма, и в первый раз я осознала, где я в данный момент нахожусь.

Его губы скривились в улыбке, и я вежливо склонила голову, в то время как по всему телу у меня побежали мурашки. С большим трудом я справилась с рефлекторным желанием схватиться за горло. Я не хотела навести его на ненужные мысли.

— Ваш сводный брат, к слову сказать, очень красив, дорогая, — сказала леди Бромптон. — В противовес слухам, которые до нас доходили.

Я отвела взгляд от графа Сен-Жермена и снова посмотрела на Гидеона.

— Да, это так. Он действительно… очень хорошо выглядит.

Похоже, дама в зеленом тоже так считала. Она как раз с кокетливой улыбкой поправляла его шейный платок. Джордано меня за такой поступок, скорее всего, убил бы.

— А кто эта дама, которая его лапа… э-э-э… с которой он разговаривает?

— Лавиния Рутланд. Самая красивая вдова в Лондоне.

— Но не надо сочувствия, — тут же вмешалась дама в желтом. — Ее давно уже утешает герцог Ланкастерский, к большому неудовольствию герцогини, и одновременно у нее развилось пристрастие к многообещающим политикам. Интересуется ваш брат политикой?

— Мне кажется, в данный момент это совершенно неважно, — сказала леди Бромптон. — Лавиния выглядит, как будто ей преподнесли подарок, который она сейчас развернет. — Она снова оглядела Гидеона с головы до ног. — По слухам, у него должны были быть хилое телосложение и рыхлая фигура. Какое счастье, что это не так. — Внезапно у нее на улице проявился испуг. — О! У вас же до сих пор нет напитков!

Кузина леди Бромптон оглянулась и толкнула в бок молодого человека, оказавшегося поблизости.

— Мистер Мерчант? Сделайте доброе дело — добудьте для нас пару бокалов специального пунша леди Бромптон. И захватите бокал для себя. Мы хотим сегодня услышать ваше пение.

— А это — очаровательная мисс Пенелопа Грей, воспитанница виконта Баттена, — сказала леди Бромптон. — Я бы вас представила более обстоятельно, но у нее нет капитала, а вы — охотник за приданым. Это значит, что нет никакого смысла отдаваться моей своднической страсти.

Мистер Мерчант, который был на голову ниже меня, как, кстати, многие в этом зале, не выглядел обиженным. Он галантно поклонился и произнес, напряженно глядя в мое декольте:

— Но это не означает, что я могу не заметить прелести такой очаровательной юной дамы.

— Я рада за вас, — сказала я неуверенно, а леди Бромптон и ее кузина расхохотались.

— О нет! Лорд Бромптон и мисс Фэрфакс приближаются к фортепьяно, — сказал мистер Мерчант и закатил глаза. — Я себе уже представляю!

— Поспешите! Наши напитки! — приказала леди Бромптон. — На трезвую голову никто это не выдержит.

Пунш, который я сначала осторожно попробовала, оказался очень вкусным. Он отдавал фруктами, немного корицей и еще чем-то. В моем желудке разлилось приятное тепло. Я даже расслабилась и стала получать удовольствия от этого великолепного зала с множеством замечательно одетых людей, как вдруг мистер Мерчант залез в мое декольте, стоя у меня за спиной, и я чуть не разлила пунш.

— Одна из чудесных розочек сбилась, — заявил он, улыбаясь при этом явно двусмысленно.

Я колебалась. Джордано не подготовил меня к подобным ситуациям, и поэтому я не знала, что говорит этикет по поводу рококо-щупальщиков. В поисках помощи я посмотрела на Гидеона, но он был так углублен в разговор с юной вдовой, что даже не заметил этого. Если бы мы были в моем времени, я бы сказала мистеру Мерчанту, что он свои руки должен держать при себе, иначе у него собьется кое-что другое, а не розочка. Но в данных обстоятельствах такая реакция казалась мне несколько… невежливой. Так что я улыбнулась и сказала:

— Спасибо, очень мило с вашей стороны. Я не заметила.

Мистер Мерчант поклонился:

— К вашим услугам, мадам.

Непостижимая наглость! Но во времена, когда у женщин не было права голоса, не стоило удивляться, что и в других вопросах к ним не проявляли уважения.

Разговоры и смех постепенно затихли, когда к фортепьяно подошла мисс Фэрфакс, дама с тонким носом в платье камышового цвета, села, аккуратно поправив свои юбки и взяла несколько аккордов. Играла она совсем неплохо. Единственное, что немного мешало, было ее пение. У нее был невероятно… высокий голос. Еще капельку выше, и ее можно было принять за собачий свисток.