Сапфир

В этот момент подул лёгкий ветерок, колыхая разные по цвету и форме листочки многочисленных кустов и раздувая смоляные длинные волосы с серебряным отливом мальчугана, с красотой которого мог бы поспорить сам греческий Бог Аполлон; совершенно необычайная внешняя красота – гордость всех потомков этого великого вампирского рода Дракулы. Его взгляд поражал своей уникальностью и словно бил электрическим разрядом, глаза ярко–голубого цвета, точнее назвать их можно было бы сапфировыми. Лучи местного солнца, словно поглощались ими и, преломляясь, выпускались обратно, распространяя по ним тончайшие золотые лучики, казалось, что оно играет в них как в правильных и идеальных гранях настоящего драгоценного сапфира самого лучшего качества.

Он пошёл, глубоко задумавшись о странной ненависти и чёрной зависти сестры, которую крепко любил всем мёртвым сердцем и вампирской душой, и плюс ко всему прочему, она ему нравилась намного больше, чем семейное понятие сестра. Сапфир боялся своих собственных мыслей и желаний, но часто ловил себя на мысли, что хочет поцеловать её розовые чувственные губки, которые так мило украшали фарфоровое высокомерное личико. Её красота завораживала его юную душу, и в таких же голубых глазах, он просто тонул, чувствуя странное волнение, от которого ему иногда становилось тяжело дышать. И тут такая её ненависть, за что? Он и сам не знал, мысли обуревали разные, и мальчик тряхнул волосами словно гривой, чтобы сбросить уныние и отчаяние. Волосы всколыхнулись, отражаясь в лучах солнца серебряными переливами на тёмном фоне, как волны моря, когда в нём глубокой ночью плескается полная луна и лукаво заигрывает с ним.

Внезапно родной пригорок осветило яркое золотое светило, дети вздрогнули и сразу посмотрели вверх, думая, что само солнце приблизилось к земле, но это оказалось вовсе не оно, а нечто вообще странное для этих унылых мест, где вечно царил полумрак, шли частенько дожди и стоял густой молочный туман.

Мальчик остановился как вкопанный и зажмурился от неожиданности и сильного свечения, больно режущего глаза, несмотря на мощнейшее заклинание их колдуна, не боятся ни солнечного света, ни зеркал.

– Что это? – вскрикнула малышка, находясь чуть позади, указывая изящным пальчиком с острым коготком на золотое огромное облако, медленно двигающееся по небу прямо над ними и плавно опускаясь совсем рядом на землю.

Мальчик открыл глаза и, опешил при виде странного второго солнца, не зная, что и ответить любимой сестре. Он уставился на выходящих или даже больше было похоже на выплывающих из золотого облака странных существ такого же цвета, совершенно непохожих на людей, а на огромных пластилиновых кукол. У них волосы совершенно отсутствовали, лысые грушевидные головы создавали ещё более страшный вид, безликие, черты лиц просто сливались в единое пятно, глазницы того же жёлтого цвета, что и тело, и выглядели как–то совсем не естественно, даже неприятно, отталкивающе, длинные руки с тонкими изящными пальцами завершали это живое видение. Семеро существ подплыли к детям, слегка касаясь земли, на миг подвисая в воздухе, и один из них, выплывая вперёд, произнёс грозным голосом, отдалённо напоминающим раскаты грома:

– Приветствуем тебя, Сапфир!

– Кто вы? – спросил мальчик, совершенно их не боясь, но, не понимая, что же это за странные существа, да ещё такие яркие.

– Мы прилетели за тобой.

– Как это за мной? Что это значит?

Тут к ним совсем неожиданно подскочила девочка и закричала:

– О, отлично, кто бы вы ни были, мне всё равно, забирайте его, он мне не нужен! Я ненавижу его!

Сапфир удручённо взглянул на сестру, но она только скривила с корявым ехидством гримасу в ответ на его тоскливый взгляд. Пришельцы удивлённо переглянулись, как показалось детям, и вдруг то существо, что стояло первым, и было самым высоким, около двух метров ростом, подняло руку, и под ней образовался сгусток золотистой энергии в виде неправильной формы шара, и совершенно без жалости швырнул его в девочку; шар полетел, попав точно ей в грудь, она вскрикнула от внезапной боли и упала назад на землю, тут же потеряв сознание. Мальчик от неожиданности вздрогнул, кинул обеспокоенный взгляд на сестру, лежащую в беспамятстве, и гневно закричал:

– Что вы делаете? Зачем? – затем подскочил к сестре, схватив её, бережно держа одной рукой под шею, слегка затряс, пытаясь привести в чувство.

– Лилия, что с тобой? Очнись, сестрёнка!

Но девочка не дышала и не открывала глаза, и существо снова произнесло:

– Она нас недостойна, эта девчонка вас ненавидит, оставьте её и следуйте за нами, и душа её чёрная, а ваша – золотая!