Сапфир

Лана Ременцова Сапфир

Пролог

Трансильвания

Его изящные пальцы легонько прикасаются к её пухлым губам, она закрывает глаза, взмахивая пушистыми золотистыми ресницами, пытаясь прочувствовать ту энергию, которую они словно выпускают и окутывают сладким дурманом. Кончики пальцев плавно поплыли по её волевому подбородку, переходя на шею, задерживаясь на миг на верхней части высокой груди. Она делает глубокий вдох в мучительном ожидании его прикосновений, таких манящих в те таинственные дали, от которых мозг отключается, а мысли улетают в чувственный мир. Упругая грудь словно наливается той же сладкой энергией, а нежно – розовые соски становятся болезненно – изнывающими точками. Она напрягается от единственной мысли, бьющей в голове как хвост рыбы, умирающей без воды, безжалостно выкинутой на берег «Прикоснись»…

И вдруг кончик его изящного пальца обводит по кругу один из её напряжённых сосков, рисуя кружевной рисунок на белоснежной коже. Вдох – выдох, и его пальцы продолжают сказочный путь к плоскому животу, словно заигрывая с ним и танцуя какой–то свой странный танец, уносящий остатки её сознания. Изящные движения исполняют арию любви, и только ему были известны эти ноты. Напряжение нарастает, его нежные пальцы застыли на месте – над любовным треугольником, и она выдыхает, вкладывая в летящую мысль кусочек своей души: «Сан, возьми меня…»

Лилия – Любовь открыла глаза цвета молодой ляпис – лазури и, оглядевшись по сторонам, разочарованно вздохнула: «Ах, это был только сон…»

Глава 1. Детство

Солнце совсем слабо пригревало, несмотря на самый разгар лета в Румынии, и слегка освящало зелёный пригорок неподалёку от величественного замка в немецко – готическом стиле с душистой густой травой, которая укрывала землю плотным живым ковром с разбросанными красными и синими полевыми цветами. Здесь резвились дети: белокурая чудесная девочка, тонкая как тростинка, лет семи на вид, и крупный мальчик, только темноволосый, оба с бледно – фарфоровой кожей, но словно горящими странным огоньком лазурными глазами, с цветом которых мог бы поспорить драгоценный самоцвет – сапфир. По всей округе раздавались воинственные крики малышей, похоже, они играли не в добрую детскую игру, а яростно дрались друг с другом, как на настоящей взрослой войне, да ещё и увесистыми мечами грубой формы, вырезанными из старого дуба, который служил им когда–то уютным домиком для других мирных игр.

– Ну вот, ты снова победил! В следующий раз я отвоюю у тебя победу! – громко вскрикнула девочка, хмурясь, сдвинув золотистые брови и гневно топнув маленькой ножкой о мягкую изумрудную траву, которая тут же обидчиво примялась от такого грубого обращения с матушкой природой.

– Не получится, милая сестрёнка, я сильнее тебя!

– А я – старше! – и она сопроводила свою реплику взмахом меча, резко разрезая им воздух пополам, словно бисквитный торт, и пытаясь со всей силы ударить по руке ухмыляющегося мальчишки, который был её сводным братом. Только всех сильно удивляло то, что у него единственного в великом роду Дракулы выросли чёрные волосы, а не белые, как это было у всех потомков до него.

В этот момент он резко выставил вперёд правую руку в виде защитного блока, и девчонка, от обратной силы своего же сильного удара, отлетела в сторону, упав на землю маленьким задом, раскинув широко ноги, опустив голову и хмуро смотря исподлобья, злобно прошипела:

– Я ненавижу тебя!..

– За что же, сестрёнка? За то, что я сильнее? Ну, так я же мальчик!

– Ну и что, а я – вампир и графиня!

– Ха, глупая, так и я тоже – вампир и граф, мы же дети одних родителей!

Малышка хмыкнула, отвернулась, надула розовые губки и, уставившись в землю, задумчиво стала ковырять кончиком меча, бубня себе под нос: «И родители почему–то его любят больше, а я – ненавижу…, и цвет волос у него другой, с чего бы это?»

– А может ты не от моих родителей вовсе?

– Ну что ты говоришь глупости? Я сын Константина – нашего отца и Арии – моей матери.

– Да? А почему ты не светловолосый, как все в нашем роду?

– Не знаю, и поверь, этого никто не знает, даже наш старый верный колдун Альберт, и хватит об этом. Почему то я люблю тебя такой, какая ты есть, и не задаю тебе лишних глупых вопросов.

– Каких же, например?

– Хотя бы тех, почему тебе нравятся девочки, дочки наших поварих, и ты их зажимаешь по закоулкам и целуешь.

– Это не твоё дело!

– Согласен! И цвет моих волос тогда тоже не твоё… А ещё я бы хотел, чтобы ты целовала меня, а не этих… грязных крестьянских девчонок.

После этой тирады между сестрой и братом, мальчик, гордо вскинув голову, усмехнулся и повернулся по направлению к замку, чтобы идти домой.