Ну вот мы и приехали. Ну что же, пора быстро подтянуть тут самые неотложные дела и готовиться к встрече с Михаилом Николаевичем по первому сценарию. Не знаю, кто режиссёр этой пьесы, но есть у меня несколько альтернативных вариантов развития событий и зависят они от Михаила Второго и его настроения и возможностей на сей момент. Среди этих сценариев и тот, что предложен хитромудрым Победоносцевым. А что делать? Не следует отбрасывать в сторону никакой из возможных вектор развития событий. Даже самый маловероятный. А еще многое зависит от позиции наших военных и флота: в случае возвращения Михаила нельзя будет скрыть роль британки, которая постаралась опять нагадить России. Конечно, Лондон постарается как-то дезавуировать и откреститься от происходящего, например, сообщит, что произошедшее — частная инициатива и люди, участвовавшие в авантюре, никакого дела с Британской империей не имеют. Уверен, что готовы приказы об их увольнении со службы задним числом. Хвосты подтирать господа из Сити умеют и делают это всегда весьма тщательно.
Но «казус белли»[4] налицо. Флот. Скорее всего, сообщит, что к полноценному противостоянию с Royal Navy не готов. Это верно. А когда он будет готов? Правильный ответ — никогда в обозримом будущем, если мы с Учеником и Полковниковым это будущее не изменим. И мысли есть, и проект первого российского крейсера на нефтяном топливе готов. Надо только дать отмашку на его закладку и выделить финансы. Но сейчас, на данный момент, флот от боевых действий отмажется. Тогда что? Экспедиция в Индию? Тоже такой себе альтернативный вариант… Логистика этой экспедиции представляется чем-то крайне сложным, почти невозможным. Перекрыть Суэцкий канал? Как один из вариантов. Тогда английские торговцы попрутся вокруг Африки. А в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые черномазые пираты на быстроходных катерах! О! Это уже какая-никакая, а идея!
[1] Кодовая фраза из романа Владимира Богомолова «Момент истины (В августе сорок четвертого»)
[2] Цитата из фильма". Бриллиантовая рука"
[3] Здесь в смысле «по срокам», очередное.
[4]Формальный повод к войне
Глава семнадцатая
Разговоры стихнут скоро
Глава семнадцатая
Разговоры стихнут скоро
Москва. Здание Главного морского штаба
31 декабря 1890 года
Как мне надоели все эти разговоры! Всё это напоминало бесконечные бразильские сериалы: ты сообщаешь новость нужному человеку и тонешь в расспросах. Потом это повторяется еще и еще раз. К сожалению, собрать всех одномоментно в одном месте и устроить брифинг у меня не получалось. Тот отлучился и нет на месте, а этот сможет приехать через час, а самый необходимы товарищ уехал в командировку… Курьеры и фельдегеря носились по столице, вызывая в штаб нужных мне людей. Дело в том, что в Морском штабе был один из лучших узлов связи в столице. Такая специфика его работы, учитывая, что расположен он в центре материка вдали от моря.
У меня ещё хватило сил поддержать разговор с ближайшими соратниками и даже пошутить по поводу пристрастия моих германских родственников к истинно немецкой экономии. Однако, измученный организм всё настойчивее сигнализировал об исчерпании резервов и следовало срочно предпринять меры по военно-полевой терапии подручными средствами для расширения сосудов. Но пить коньяк в одиночку или в компании с зеркалом, явный признак деградации, а посему пришлось применить административный ресурс и привлечь к сему богоугодному делу мичмана Панина. Василий Всеволодович, естественно, отказываться не стал, ибо командир всегда прав, а если учесть венценосный статус этого самого командира, то его приказы гениальны, безупречны и конгениальны. А формальный повод для проведения фуршета без отрыва от производства всегда найдётся. Не верите? Извольте-с, сударь: сегодня на Смоленском поле в Санкт-Петербурге открыли больницу в память моего покойного дядюшки Александра Николаевича. За сие событие залпом и не чокаясь и в три подхода. А после короткой передышки и лёгкого перекуса, можно вспрыснуть и иные прошедшие события, например, разгром турок у мыса Синоп. Посидели душевно, приняли на грудь грамм по триста с хвостиком антидепрессанта и убыли по домам на своих двоих и в строгом соответствии с законодательством Российской Империи, сиречь «в здравом уме и твердой памяти».