Сандро из Тифлиса-2. Сытые годы

И не так давно, Господь, видимо, отозвался на ее молитвы: ей приснился вещий сон, настолько яркий и запоминающийся, что скорее походил на знамение или промысел Божий. В нём, Ольга Фёдоровна направлялась в храм, дабы помолиться за упокой души супруга, была остановлена старцем, облаченным в рясу священника. Не произнеся ни слова, Иоанн Кронштадтский, а это был именно он, начертал рукой круг, на котором явственно проявилась картина маячной башни, рядом с которой стоял живой и во плоти Михаил Николаевич. Хотя исхудавший и лишившейся своей роскошной бороды, облаченный в какую-то морскую робу, но живой. Причём изображение было ярким и в отличии от «туманных картин» оно двигалось. Вот к мужу приблизился какой-то офицер и стал что-то говорить, подтверждая неслышимою речь энергичным размахиванием кулака… Далее круг растаял, Иоанн Кронштадтский перекрестил Ольгу Фёдоровну и перед тем, как исчезнуть, приложил палец к губам, призывая хранить увиденное в секрете… Именно после этой ночи, она получила надежду и снова ощутила смысл жизни. Безусловно, что о сем видении никто не узнал, поведение вдовствующей Императрицы не изменилось, но более ни одной молитвы за упокой души более не было. И лишь лейб-медики отметили позитивную тенденцию в состоянии здоровья августейшей пациентки, но этот эффект, поспешили приписать исключительно курсу лечения ими назначенному.

* * *

Москва. Здание Главного морского штаба

31 декабря 1890 года

Александр Михайлович Романов, император-соправитель Российской империи

В канун Нового года Сандро пребывал в Москве, в помещении Главного морского штаба, где размещался аналитический отдел, от службы в котором никто его не освобождал, да и он сам не собирался манкировать сими обязанностями. Кроме того, в обоих столицах, и старо-молодой (Москве) и молодо-старой (Санкт-Петербурге) активно проходила зачистка того змеиного гнезда, которое свили в нём иностранные посольства, особенно представляющие Британскую и Австро-Венгерскую империи. Нет, французов, немцев и прочих итальянцев никто с прицела не сбрасывал, но сети этих двух враждебных империй оказались наиболее разветвлёнными. А посему не стоило облегчать задачу недобиткам из числа так называемых «заклятых друзей» России. И без того немало они с батюшкой ошибок допустили. Полковник Полковников в приватной беседе, более напоминающей головомойку, перечислил только основные. Но и после оглашения лишь основной части списка «упоротых косяков», долго болела не только голова, но и иные части тела, куда попадали вставляемые фитили. Хотя Первопрестольная вновь стала тем центром силы, вокруг которого сплотились патриотические силы истинных патриотов Отечества, ее необходимо было прошерстить заново, не только для порядка, но и для пользы общего дела. Как только Михаил Николаевич окажется в состоянии выдержать поездку в Москву, Из Архангельска сообщение по телеграфу перебросят в Первопрестольную, напрямую в Морской штаб. В случае успеха текст представлял фразу, заимствованную из одного их популярнейших литературных произведений написанных в стиле военных приключений и хорошо знакомая выходцам из СССР: «бабушка приехала»[1]. В противоположной ситуации, когда лечение Михаила Второго затянется. Полковников должен отправить четыре слова: «гипс снимают, клиент уезжает»[2].

Слава Богу, что дел накопилось с вагон с маленькой тележкой, а иначе ожидание и сопровождающее его самоедство, могло подтолкнуть к использованию антистрессового средства до наступления адмиралтейского часа с его традиционной чаркой. Во-первых, следовало поздравить личный состав штаба с Рождеством и Новым, 1890-м годом. К сему было приурочено вручение нескольких положенных по статусу и заслугам наград, в том числе два срочных[3] повышения в чине и одно внеочередное. Пьянка по случаю вручения наград не предполагалась — дел оставалось еще навалом, впрочем, канун Нового года праздничным днём не считался и все работали в привычном режиме. Перед ним, стояла архисложная задача, требующая использования казуистических методов для разрешения правовой, богословской и моральной проблемы. И было от чего перегреться мозгам: в столицу Империи въезжает Император, до этого официально объявленный манифестом Цесаревича умершим, после ритуала отпевания и церемонии венчании на царствование двух сыновей в качестве соправителей. В истории России не было подобных прецедентов. С некоторой натяжкой, можно признать за оный пример с Лжедмитрием I, но он появился в образе воскресшего царевича, но не царя. Аналогично и с папашей настоящего Дмитрия, то бишь с Иваном Васильевичем. Да-с, товарищ Грозный отрекся от престола и передал форменный головной убор, в смысле шапку Мономаха потомственному чингизиду Симеону Бекбулатовичу. Но спустя годик, вернулся к своим обязанностям.