Самый темный час

Губы девушки кривились в попытке произнести какие-то слова. Я ждал ругательств или просьб, но услышал только два слова:

- Мама… больно…

Потом она судорожно втянула воздух и издав тихий едва слышный вздох закрыла глаза. Было похоже, что она просто заснула. Очнувшись от нахлынувшего. Острого воспоминания, я снова поднял глаза на Санторо и отрицательно покачал головой:

- Один или два раза, но допросом это не назвать: два, три слова и все матерные.

Майк согласно покивал головой и снова откинулся назад, поудобнее устроившись в гамаке. Он машинально вынул никелированный кистевой эспандер и взяв его в левую руку размеренно начал его выжимать.

- И я о том же. Песчаные иракские ниггеры или там иранские гвардейцы-федакины, все говорили мало. Но ведь говорили же. А русские… проклятая эта земля босс. Поскорей бы сделать чего там надо умникам из Лавки и снова домой.

Мёртвое, но удивительно спокойное лицо девушки присыпанное бетонной пылью, с пятнами ожогов и свежая струйка крови вытекающая из необожжённого уголка рта. Эта картинка снова и снова вставала перед глазами. Но в слух я сказал другое:

- Это обычная работа, Майк. Мы справимся, я уверен.

- Ну, поэтому вы командиры и получаете своё «огромное» жалование и расшитую галунами красивую форму, от вида которой девки сами выпрыгивают из трусов! Очень рассчитываю, что ты прав, Фрости.

…Работа с картами успокоения не принесла. Оборудование и лодки были проверены за предыдущие трое суток несколько десятков раз, оружие и снаряжение тоже. Поднявшись с койки, я вышел в узкий коридор и направился в отсек, где был наш временный склад. На часах стоял второй мой боец – мастер-сержант Ник Сайлас или Викинг. Капитан настаивал на своей охране, но после звонка из штаба, умерил пыл. Караул всё время несли мои ребята, что было ещё одним отвлекающим фактором во время похода и хоть как-то помогало бороться со скукой. Ник стоял в полном вооружении, но без автомата. Зато клапан набедренной кобуры был расстёгнут и это мог видеть любой, кто так или иначе проходил мимо. Заметив меня, Сайлас кивнул, молча пропустив внутрь. Задраив люк, я отпер контейнер со снаряжением и в сотый уже раз начал перекладывать автоматные магазины. Проверять наличие аптечки, сапёрного набора и питание радиостанции. На секунду это помогло, но чем дольше я этим занимался, тем чаще перед внутренним взором снова и снова появлялось лицо русской девушки. В конце концов я снова запер ящик и пройдя в дальний угол бокса сел на пол. Откинувшись назад, прижался к толстой прохладной переборке и ощутил лёгкую дрожь от работающих механизмов подлодки. Боже, как же я устал!..

- Боевая тревога! Всплытие! Боевая тревога! По отсекам стоять!

Видимо я отключился, ревун вырвал из обморочного чёрного сна. Но тело не подвело, всё что положено проделывалось с заученным автоматизмом. Через положенные по нормативам несколько секунд, я стоял полностью экипированный. А перед левым глазом в глубине визора бежала тестовая таблица состояния боевой информационной системы. Парни тоже были уже в боксе, давно отточенная процедура заняла не больше времени чем у меня. Проверив их снаряжение и связь, я махнул рукой и мы уселись на корточки вдоль левой стены отсека. Лодка дёрнулась, уши привычно заложило и я ощутил как вся эта махина быстро идёт вверх. Ещё один сильный удар и всё стихло. Минуту спустя, вошёл вахтенный офицер. Мы цепочкой двинулись следом за ним, пока не попали на верхнюю палубу. После относительного комфорта и тепла, нас встретил пронзительный ветер и плотная завеса из мокрого снега.

…Тихое гудение мотора заглушал адский свист встречного ветра. Видимость снизилась на столько, что вытяни руку и не различишь кончики пальцев.

- Активировать визор! Приготовиться идти по приборам!..

Свинцово-серая пелена сменилась на зеленовато-чёрную, но теперь впереди появилась цепочка из бледно мерцающих прямоугольников с координатной сеткой. Что там ни говори, а спутниковая навигация это спасительное благо.

- Бобёр! Лево тридцать градусов, дистанция пятьдесят, скорость двенадцать!..

Если смотреть со стороны, то два резиновых катера и небольшой продолговатый плот, почти сливаются с волнами, становясь едва различимы на их фоне. Все звуки поглощает мощный, грозный рык ветра и бьющейся друг о друга стальной массы воды. Санторо сидит у руля, сразу за мной приник к кофрам с оборудованием ещё один из нашей команды смертников – Мозес Эггерт, или просто Жук. Мо получил свой псевдоним ещё в Ираке, за ловкое обращение с разного рода электроникой. Плюс, Жук у нас свободно болтает по-русски. В эту войну Эггерт десятки раз ходил в рейды по глубоким тылам русских, где отличное знание местной специфики общения спасало от дополнительных проверок, а пару раз уберегло от реального провала.

- Контрольный ориентир, мы в прибрежной зоне, прямо напротив точки высадки!.. Всем приготовиться!.. Команда Альфа – обеспечить плацдарм в зоне высадки!..