Самый плохой ректор

Амадор Тори

С утра пораньше Амадор вошел в кабинет королевского судьи, пока тот не сбежал на заседание. К несчастью, нормального разговора не получилось: отец юлил и изворачивался. Затея со смотринами ему не понравилась, как и просьба сына показать договор. Более того, лер Тори уже выяснил, где именно в Фуфляндии остановился аптекарь Кошмарек, и отправил ему срочную телеграмму, ибо считал визит аптекарской дочки ее личной инициативой. А на все предложения сына отвечал, что отвертеться от брака не получится, так как они с лером Кошмареком не собираются профукать удачную сделку.

— Все же речь идет о сделке, а не о счастливом браке, — расстроился Амадор.

— Удачный брак — это и есть выгодная сделка, — парировал отец. — И между прочим, совсем недавно ты был не против. Что сейчас-то поменялось?

— Я! Я поменялся, — вырвалось у Амадора.

— Твоя правда, сын. Ты стал несдержан, руководствуешься эмоциями, а не рассудком, — с осуждением произнес отец. — Как знал, что Провинциальная академия до добра не доведет. Впрочем, по карьерной лестнице тоже далеко не доведет. Мог бы давно стать девятым, а может, и восьмым советником короля. А ты прозябаешь в Протумбрии…

— Это моя жизнь! — огрызнулся ректор Тори. — Я сам решу, где и с кем мне прозябать… То есть процветать.

Амадор и хотел бы все объяснить отцу, но у того, как обычно, не было времени. Магический кристалл ожил, и судья отвлекся на важный разговор, указав сыну на дверь. Ректору Тори ничего не оставалось, как отправиться в академию. И он был этому рад. Он соскучился по коллегам и студентам, по своенравным магическим животным, а еще хотел увидеть Лиску. Амадор желал убедиться, что его подозрения — ошибка.

По такому случаю ректор решил воспользоваться порталом, который был доступен немногим и вел из королевского дворца Альмерии в резиденцию наместника Протумбрии и по совместительству его друга. Правда, пришлось задержаться и пообедать с Кристианом, но уже в два часа дня ректор Тори зашел в свой кабинет и сообщил секретарю, что краткосрочный отпуск окончен. Амадор велел вызвать адептку Комарек, сам же уединился с документами. Среди корреспонденции он заметил письмо из Ликарнийской академии и вспомнил, что скоро состоится студенческая эстафета. Ему будет не до личной жизни.

От важных дел ректора оторвал стук в дверь. Амадор вскочил с места и занервничал, ожидая увидеть любимую адептку. Но в кабинет зашел Пшемик Дергун. Секретарь с важным видом доложил, что адептка Комарек заболела в тот же день, когда ректор покинул академию. И сейчас студентка находится дома.

И вновь Амадор был удивлен совпадением: его невесте тоже нездоровилось.

— Вот что, лер Дергун, найдите-ка мне адрес адептки Комарек. При поступлении все студенты заполняли формуляры, — попросил ректор Тори и направился в зверинец, решив еще кое-что проверить. Вернее, кое-кого.

Как он и предполагал, Матюши в загоне не оказалось. Но, с другой стороны, строптивый зверь часто отлучался — то лакомился любимыми камышами на болотце, то изображал статую у входа в ректорский коттедж, а иногда сидел в засаде в гостиной, поджидая Амадора. Ректор подкармливал горгулью печеньем, разумеется, отчитывал за нарушение правил и переход через магический контур, и отправлял обратно.

— Лер Тори, вы хотите покататься на Грифе? — спросил смотритель Костюшко.

Мужчина восседал на потолочной перекладине в компании альруна и сооружал странную конструкцию, напоминающую ветвистые рога.

— Позже, — ответил Амадор и поинтересовался: — А Матюша здесь?

— Улетела, — взмахнул молотком лер Костюшко и покачнулся. Крылатик, зверь с пятнистым окрасом, четырьмя лапами и птичьей головой, ухватил клювом ворот пиджака и удержал смотрителя от падения. — Благодарю. — Мужчина улыбнулся альруну, а затем опять обратился к ректору: — Ранее я вам докладывал, что Матюшенька часто отлучается. Но на этот раз ее не было три дня. Впрочем…

Смотритель замялся, а ректор поторопил:

— Говорите же, лер Костюшко, ругать не буду.

— Впрочем, адептка Комарек, которая ухаживает за горгульей, все эти дни тоже отсутствовала. А зверь к ней душой прикипел. Вот я и подумал, что Матюша могла последовать за ней. В доме-то всяко лучше, чем в загоне на сене…

— Горгулья могла, — согласился Амадор, а смотритель вновь покачнулся.

На балке горе-мастер удержался, но выронил молоток. Хорошо, что Амадор был бытовым магом — трагедию предотвратил, и инструмент порывом воздуха вернул в ящик.

— А что это вы сооружаете? — спросил он, рассматривая «рога».

— Спальное место для новых постояльцев — масси-фури, — радостно сообщил лер Костюшко. — Зверьки спят головой вниз, цепляясь лапками за ветки деревьев. А на улице сейчас холодновато, вот я озаботился. Наших масиков нужно беречь. Звери редкие, живут стаей. А хорошенькие какие: пушистенькие, зубастенькие, с серебристыми крылышками… Ох, вы же еще их не видели!

— Кажется, видел, — пробурчал ректор Тори и, попрощавшись со смотрителем, направился в главный корпус.

Секретарь Дергун уже раздобыл адрес адептки Комарек и услужливо подсказал:

— Магического кристалла в доме, разумеется, нет. Но я могу отправить в Ликарнию срочную телеграмму и вызвать студентку на ковер.

— Пожалуй, лично нанесу визит больной, — произнес Амадор, отмахнувшись от предложения.

— А вдруг она заразная? — ужаснулся секретарь. — Вы можете заболеть и… сгинуть! Кто же тогда возглавит академию? Вы у меня уже третий ректор…

— Постараюсь выжить, — пообещал ректор Тори, хотя полной уверенности не было.

То, что устроила одна безрассудная девица, казалось самым настоящим цирком. Это не фурий нужно было забирать из Циркуса, а отдавать туда адептку Комарек! И ведь Амадор до последнего не хотел верить. Но доказательства! Внешность, болезнь, исчезновение Матюши, фурии в его доме и, наконец, тетушка из Ликарнии. Судя по адресу, одна на двоих. Амадор предполагал, что разговор состоится непростой. Да какой там непростой! Он себя еле сдерживал: чувства бурлили, грозясь выплеснуться наружу бушующим океаном, обида застилала глаза похлеще едкого тумана. Амадор ненавидел ложь, но, видимо, в семействе Кошмареков все лицедеи. И дочка аптекаря явно пошла в тетушку. Хотя… вроде бы есть еще младшая дочь? В душе ректора Тори затеплилась призрачная надежда, и он немного успокоился. Нет-нет, Лиска не могла его обмануть. Иначе… Иначе Амадор уже ничего не понимал ни в женщинах, ни в женской логике, ни тем более в женских чувствах.

* * *

Несколько часов спустя ректор Тори ехал в нанятом на вокзале таксомобиле, рассматривая дома и горожан. Этот провинциальный городок ничем не отличался от Жижи, где располагалась Магическая академия, разве что немагов в Ликарнии было больше, и местный закон защищал их интересы. В Протумбрии принц Кристиан тоже защищал права жителей, не обладающих ни каплей магии. Еще год назад Амадор был против подобного, но сейчас поддерживал и даже подумывал открыть немагический факультет в академии. Ректор Тори не соврал отцу в том, что изменился. Амадор вспомнил, как всего год назад отчаянно доказывал декану целительского факультета леру Матеушу, что девицам в их академии не место. На вступительном экзамене ректор задавал абитуриенткам заковыристые вопросы, старался подловить. Да что там подловить — завалить! Перед мысленным взором, конечно же, всплыл образ адептки Комарек, которая чуть не провалилась на экзамене, но потом взяла себя в руки и блестяще справилась с заданием. Удивительно, но из всех абитуриенток Амадор выделил именно Лиску. Она зацепила его неуемным стремлением к знаниям, смекалкой и хитростью. Вспомнив, что именно благодаря последнему качеству адептки Комарек он чувствовал себя как болван, Амадор тяжело вздохнул. Скорее бы уже прибыть на место и во всем разобраться. Может так случиться, что Лиска окажется сестрой кошмарной невесты, а значит, ни в чем не виновата.

Наконец ректор Тори покинул таксомобиль и подошел к довольно милому, хоть и небольшому дому. Дверь открыла пожилая женщина в цветастом платье и белом фартуке. Амадор с облегчением выдохнул: именно такой он представлял себе Лискину тетушку. Но на вешалке, напоминающей рога экзотического зверя, он вдруг заметил знакомую студенческую мантию, а со стороны лестницы услышал родной голос:

— Марта, кто там? Тетушка приехала? Вовремя я успела верну…

В дверях появилась запыхавшаяся Лиска — с растрепанными светлыми локонами и с румянцем на щеках. Стройную фигуру портил нелепый наряд аптекарской дочки, а в руках адептка держала парик, похожий на маленький стог сена…

— Ам… Амадор?!

— Лиска? Или мне лучше называть тебя лирой Кошмарек? Ведь ты и есть моя невеста?

Женщина, наблюдавшая за разговором, охнула и сбежала.

Элиска же судорожно вздохнула:

— Ты догадался.

— Слишком поздно! — зло произнес Амадор и шагнул в коридор и захлопнул дверь.

— Ка-как?

— Какое это имеет значение? Важно другое…

— Наши чувства? — обрадовалась Элиска.

— То, что ты мне врала! — рыкнул Амадор.

— Между прочим, я пыталась рассказать тебе правду! — возразила адептка. — Но ты не поверил!

— Дай-ка припомню, когда ты пыталась… — задумался ректор, наступая на девушку и загоняя в угол. — Наверное, когда поступала? Ах нет, тогда ты нацепила этот жуткий парик и притащила фальшивую метрику.

— Но я…

— Или когда мы гуляли в парке под луной? — не сдавался ректор. — Тоже нет! Тогда тебя больше интересовали поцелуи, чем правда…

— Это случилось в кабинете, — подсказала Элиска.

— Точно! Ты заметила, что у вас с невестой на портрете одно лицо, — язвительно напомнил Амадор. — Очень остроумно!

— Ты не дослушал! Насмехался надо мной!.. — возмутилась Элиска.

— Зато вчера я внимательно слушал и дал тебе шанс сказать правду…

— Пф, да какой там шанс! Ты смотрел на меня, как инспектор Барыжка на допросе! — фыркнула Элиска, пытаясь выбраться из кольца ректорских рук, но тщетно. — И вопрос задал с подковыркой, как на экзамене: «Чего вы хотите, лира Кошмарек?» А я много чего хочу, все сразу и не перечислишь…

— Ты сказала, что хочешь учиться, а про замужество молчала! Значит, не любишь меня, — сделал вывод Амадор и отступил.

— Одно другому не мешает, — резонно заметила Элиска, но Амадор уже не слушал.

Он зачем-то ударил кулаком в стену, свалив рогатую вешалку, которая сперва угнездилась у него на плечах, а затем с грохотом рухнула на пол. Ректор невольно призвал стихийную магию, чего с ним не случалось со студенческой скамьи, ибо Амадор умел себя контролировать. Так он, по крайней мере, думал. А теперь дверь и оконные створки распахнулись, впуская в дом ледяной ветер.

— Просто ты меня не любишь, — упорно повторил Амадор, поджав губы. — Иначе не затеяла бы весь этот спектакль с разрывом помолвки!

— Ы-ы-ы, — выглянула из гостиной Матюша и ударила себя кулаком в грудь, намекая, что она ректора даже очень любит и готова заменить бессердечную адептку.

Ректор чувств горгульи не оценил, легким движением руки оттеснил зверя в комнату, а сам вновь приблизился к Элиске, схватив за плечи. Амадор не знал, чего хочет больше — поцеловать или придушить коварную обманщицу.

— Зачем ты соврала?

— Отец устроил брак помимо моей воли и насильно отправил в пансион, а я мечтала учиться в академии, — призналась Элиска. — А обманула, потому что сперва не хотела замуж, потом растерялась, а затем испугалась!

— Меня? Но почему? — удивился Амадор, а мебель в коридоре затряслась, грозясь разлететься на щепки.

— Боялась, что не поймешь, бросишь, выгонишь из академии. А еще хотела проверить: женишься ли ты на безродной студентке и не побоишься ли расторгнуть помолвку с богатой дочкой аптекаря, — скороговоркой выдала Элиска.

— Что ж, проверка удалась. Помолвку я расторгаю. Ты свободна!..

Ректор осекся и, чтобы не наговорить лишнего, выбежал из дома. Но далеко уйти не успел. На крыльце он столкнулся со знакомой парочкой.

— Дед? Что ты здесь делаешь?! — спросил ректор, признав в мужчине родственника.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — в свою очередь подозрительно прищурился прокурор на пенсии, разглядывая внука и выбежавшую вслед за ним племянницу лиры Кошмарек.

К слову, девушка выглядела расстроенной, но внезапно похорошевшей и удивительно знакомой.

— Вспомнил! — вскрикнул старший Тори и повернулся к лире Лижбет: — Это же ее я видел в академии, когда пытался связаться с внуком по магическому кристаллу! Но как же так… Она его невеста и приехала знакомиться с Амадором. А получается, они уже знакомы? Ничего не понимаю…

— Я вам потом все объясню, — пообещала спутнику хозяйка дома и обратилась к ректору: — Амадор, дорогой, на чем мы прокололись?

Ректор Тори не мог не восхититься характером пожилой лиры: вот кто умеет держать удар.

— На ответном письме аптекаря значился тот же адрес, что и в студенческом формуляре адептки Комарек, — не стал скрывать Амадор. — Ну и по мелочам.

— Жаль, — в сердцах бросила тетушка, но тут же взяла себя в руки и радушно улыбнулась: — А не выпить ли нам чаю? Так сказать, в знак объединения семьи!

— И хорошо бы сверить показания, — добавил старший Тори.

— Без меня, — рассеянно произнес Амадор и вышел на дорогу в поисках таксомобиля.

— А может, свадьбу уже не нужно отменять, и мы зря стараемся? — поинтересовался дед.

— Делайте что хотите, — отмахнулся от родственника ректор и поспешно укрылся в мобиле.

Его жизнь только что разбилась на осколки. Его чувства оказались ложью. Прекрасной ложью, которую испортила ужасная правда: ректора Тори использовали, но не любили.