Самый плохой ректор

Элиска Кошмарек

Как обычно, конкретного плана у нас не было — одна сплошная импровизация. Хотя кое-какие идеи имелись: для начала нужно сходить на разведку, для чего мы разделились на пары. На всякий случай подруга снабдила меня кое-какими магическими штучками, распихав по карманам.

— Если попадете в переделку, активируй хлопушку, — посоветовала Вилка, толком не объяснив, что это такое и как работает. — Про липучку ты знаешь, ей можно спеленать противника, есть еще бомбочки. Просто брось их под ноги преследователям.

— Полагаешь, нас будут преследовать? — дрогнувшим голосом уточнила я.

— Погоня и хорошая драка — вечные спутники победы, — философски заметила Вилка, подхватила под руку Змиевского и направилась на передовую, то есть на манеж: подслушать, подсмотреть и узнать, когда выступают масси-фури.

Мы же с Яцеком решили обойти шатер, в котором расположился Циркус, и поискать служебные помещения. И вскоре наткнулись на высокий забор. На калитке красовалась вывеска «Вход для работников Циркуса». Мы остановились, сверля взглядом ворота и соображая, как прикинуться работниками. Но студенческие мантии цвета болотной козявки, которые мы в спешке позабыли снять, совершенно не помогали в нашей затее. Так мы думали, пока не приоткрылась калитка и не показалась лохматая голова с огромным красным носом.

— Целители? — спросила голова, задержавшись взглядом на мантиях и нашивках.

Мы с Яцеком одновременно кивнули:

— Они.

А что скрывать? На эмблеме академии была однозначная надпись «Исцеление МЖ».

Странный незнакомец оскалился нарисованной красной улыбкой, калитка распахнулась, и ничего не понимающих нас втянули внутрь.

На небольшой площадке за шатром расположились яркие вагончики, по дорожкам сновал цирковой народец, а у ворот возвышались громилы — те самые силачи, которые вчера подбрасывали гири, словно пушинки. Но нас повели не в здание Циркуса, а в один из дальних вагончиков, откуда доносилось ржание.

— Поторопитесь, леры целители, — попросил взлохмаченный мужчина.

На незнакомце был надет коротенький пиджак и клетчатые широкие брюки, на ногах виднелись желтые ботинки, а на шее одинокой перекрученной веревкой болтался галстук.

— Клоун? — удивилась я.

Нет, то, что мужчина работал в труппе клоуном, было ясно и по одежде, и по нарисованному лицу с красным шаром вместо носа. Но вопрос был в том, почему нас встретил именно он. А главное, что ему от нас нужно. В любом случае, фортуна пока была на нашей стороне, позволив проникнуть в зону для работников цирка. А там разберемся.

— Совершенно верно. Лер Пуазон, клоун и младший помощник директора Циркуса к вашим услугам, — представился наш спутник. — Это я звонил по объявлениям, правда, не помню, кто именно согласился помочь в нашей деликатной проблеме. Полагаю, вы тот зельевар из академии?

Мы с Яцеком переглянулись. Интересно, кто из наших зельеваров подрабатывает во внеурочное время? Но главное другое, на что он согласился? А теперь и мы.

— Что произошло? — поинтересовался Яцек.

— Сейчас сами все увидите, — пообещал младший помощник директора и привел нас к самому дальнему вагончику, возле которого стояли работники мощного телосложения.

Из вагончика выглянул лер Хмырик и удивленно выгнул бровь. Я тоже удивилась: на манеже директор Циркуса выглядел эффектнее, а в жизни был низкорослым, кривоногим, а уж грим лежал на лице таким слоем, что напоминал маску.

— Целителей привел, — услужливо подсказал помощник и подтолкнул нас в вагончик.

— Что-то не похожи, слишком молодые, — засомневался директор и прищурился. — Гляжу, на вас мантии местной академии. Студенты? Подрабатываете?

Яцек достал из кармана очки, нацепив на нос, и нагло заявил:

— Обижаете. Я профессор, это моя ассистентка. Мы преподаем в академии и подрабатываем.

— А так молодо выглядим, потому что принимаем омолаживающие настойки собственного производства, — добавила я.

— Я бы прикупил такие настойки, — хмыкнул лер Хмырик и закрыл дверь, оставляя на улице своего помощника и стражу.

Директор указал на дальний угол, где стоял одинокий железный сундук.

— Что с пациентом? — деловито поинтересовался Яцек.

— Вас разве мой помощник не предупредил? Больных несколько, и это звери, — признался директор и добавил тише: — Магические. За ваше молчание я заплачу.

— Этот? — Яцек остановился возле серебристого пегаса. А услышав жужжание, раздававшееся из деревянной бочки, уточнил: — Или они там?

— В том зверье нет магии, — подсказала я и устремилась к железному сундуку.

— Совершенно верно, — удивился лер Хмырик. — А как… Как вы определили?

— Мы же маги-целители, — высокомерно ответил Яцек и последовал за мной.

— Может, и не зря мы вас пригласили, — обрадовался директор Циркуса.

Он обежал нас, снял с шеи ключ и провернул в замке, что огромной гирей висел на сундуке.

А затем приподнял крышку, но тут же ее захлопнул.

— А где ваш чемоданчик с лекарствами?

— Я лечу исключительно магией, — нашелся Яцек и провел рукой по воздуху.

Лер Хмырик жеста не оценил, тогда я пошуршала в карманах и достала пакетики с тошнотными пастилками в виде огромных розовых таблеток, а еще шприц с липучкой, с помощью которой мы в свое время нейтрализовали адепта Райта. Все, кроме бомбочек и хлопушки. Чувствую, они пригодятся нам позже. При виде огромного шприца лицо директора Хмырика вытянулось, а Яцек пояснил:

— Все необходимые лекарства у моего ассистента.

— Тогда приступайте, — разрешил директор и откинул крышку сундука: — Сделайте что-нибудь, умоляю! Это гвоздь программы! Если они не выйдут на манеж, зрители потребуют неустойку. А я не могу! У меня кредиторы, компаньоны, гимнастки, любовницы… И все хотят денег!

Пока директор давил на жалость, мы с Яцеком заглянули в сундук и обомлели. На дне лежала фурия, прикованная к стенкам сундука маленькими стальными наручниками. Остальные пять фурий лежали вокруг. Их тонкие черные лапки касались друг друга, потускневшие крылья жалкими тряпочками облепили мохнатые тельца. И, кажется, зверьки не дышали. Неужели мы опоздали?!

— Что?.. — прошипела я, готовая вцепиться в лера Хмырика. — Что вы с ними сделали?!

Хорошо, меня придержал Яцек, иначе набросилась бы на директора Циркуса с кулаками.

— Ничего я с ними не делал, — пробурчал тот. — Вчера выступали как миленькие. Правда, произошел небольшой инцидент, в конце номера они испортили мой костюм…

— Все звери вчера выступали? — уточнил Яцек.

— Нет, одного я обычно оставляю в ящике, чтобы остальные не разлетались. Этот… — медлил с объяснениями директор. Он явно не хотел выкладывать нам всю правду. — Этого содержу отдельно, он сдерживает других. Но какое это имеет отношение к лечению?

— Мы должны выяснить причину болезни, — пояснил Яцек. — Не думаю, что закованный в наручники зверек сможет долго прожить в неволе.

— А вам и не надо думать. Ваше дело лечить! — огрызнулся лер Хмырик. — Я вам заплачу и за лечение, и за молчание!

Я склонилась к фуриям. Расправила крылышки у одного, погладила вытянутую мордочку другого и попыталась снять наручники со зверька, что лежал в центре.

— Мы не сможем вылечить зверя, пока вы его не освободите, — предупредил Яцек.

— Это магические наручи, если я их сниму, фурии могут уле… что-нибудь натворить. Например, наброситься на вас и покусать, — не сдавался директор.

— Тогда они все умрут, — резко произнесла я и приказала: — Снимайте!

— Ишь ты, раскомандовалась. Лечи остальных! — рявкнул директор, и вся его былая любезность испарилась. — Поторопитесь, скоро выступление!

— Если не освободить зверя от наручей, он умрет. Похоже, они вытягивают из него вместе с магией и жизнь. Остальные тоже не выживут, зверьки живут только в стае, — пояснил Яцек, не обращая внимания на окрики и грубость.

— Думаете, все вместе подохнут? — потер лысину лер Хмырик и махнул рукой. — Ладно!

Он нехотя открыл ключом наручники. А мое сердце сжалось от боли: как можно быть таким жестоким? Маленькие лапки были изодраны, цепи погнуты, видимо, зверек пытался выбраться и разомкнуть кольца, отсюда и поломанные зубы. Как только оковы пали, фурии одновременно пошевелились, одна из них злобно зашипела, увидев, как я склоняюсь к раненому собрату.

«Тише, масик, я друг», — попыталась ментально достучаться до существ, как это делала ранее с Матюшей.

«Помоги-и, спаси-и, выпусти-и…» — раздался в ответ нестройный хор тонких голосков.

— Что вы стоите? Вон у вас шприц какой, вколите удвоенную дозу этому задохлику! — командовал директор Хмырик.

— Не мешайте, многоуважаемый, мой ассистент проверяет жизненные показатели, а я сейчас приступлю к ши-лечению, — важно произнес Яцек и попытался загородить меня от неприятного Хмырика.

— Чего за «щи» такие? — хмыкнул директор, выглядывая из-за плеча адепта. — Все-то у вас в Жиже заковыристо. Вот недавно мы выступали в Котовице, так там целитель сразу дал забористое зелье, и эти твари пришли в себя. Летали как заведенные!

Я вздрогнула и от пренебрежительных слов, и от переживаний за магических существ, представив, что за зелье давали бедным масси-фури.

— Не мешайте, а то ненароком перепутаю слова заклинания, и уже вы будете носиться как заведенный! Магия — дело серьезное! — предупредил Яцек директора и принялся водить руками над ящиком, изображая процесс исцеления.

— Но-но, на мне магическая защита! И я ваш заказчик, меня трогать нельзя, а то без оплаты останетесь, — возмутился Хмырик, но в сторону все же отошел.

— Бушмельон бурбельон… Эразмо фигазмо… Моменталь дурменталь… — зловещим шепотом произнес бессмысленные фразы Яцек, отвлекая тем самым директора Циркуса.

Лер Хмырик осознал, что целитель попался серьезный, поэтому на время угомонился и перестал давать советы. Я же вновь мысленно обратилась к фуриям.

«Дай… Есть… Пить…» — раздался в голове тонкий голосок, а больной зверек открыл глаза. Он обнажил зубы и протянул ко мне тонкие лапки.

Я бы и рада дать, только кроме мармеладных букашек и недоеденной шоколадки, что валялась в кармане, у меня с собой из еды ничего не было. На всякий случай достала из пакетика желейного червячка и протянула его бедолаге. Зверек обхватил мою руку лапками, открыл рот и… тяпнул за палец. А затем слизнул появившуюся капельку крови и улыбнулся. Так мне, во всяком случае, показалось.

— Глядите-ка, ваша «щи-магия» действует! — радостно гоготнул лер Хмырик, отталкивая от сундука Яцека и разглядывая зверей.

Больная фурия оживала на глазах: ее крылья засеребрились, она увеличилась в размерах, глаза налились красным. Остальные тоже пошевелились, расправляя крылышки и приподнимаясь.

А мне стало окончательно ясно, что именно удерживало магических зверей. Возможно, директор Хмырик знал об этой особенности фурий, а может, догадался со временем, но он держал закованным одного, чтобы остальные не могли сбежать и были послушными.

— Дальше я сам. — Лер Хмырик потянулся к наручам, но один из зверьков его оцарапал. Ай! — вскрикнул мужчина. — Да я вас!..

Директор Циркуса достал из-за пояса плеть, но я не позволила ударить зверя, заслоняя сундук.

— Нельзя же так! Они еще слишком слабы. Откройте окно, им нужен воздух!

Мужчина сверлил меня мрачным взглядом, явно размышляя, не ударить ли меня вместо зверей. Я же сильнее сжала шприц с липучкой и на всякий случай достала сигнальную хлопушку.

Яцек тоже не бездействовал, он обнаружил единственное оконце в загоне и попытался открыть ставни.

— Что вы себе позволяете? Сделали дело и проваливайте! Вознаграждение вам выдаст мой ассистент. Указывают мне еще! — возмущался лер Хмырик, нервно теребя в руках рукоять хлыста.

Директор Циркуса свистнул, вероятно, призывая своих помощников. Звери встрепенулись и с трудом, но все же взлетели, кружа рядом со мной. А Яцек наконец справился со ставнями. Увы, за ними обнаружилась железная сеть. Фурии ринулись к окну и зависли, пытаясь прогрызть сетку и пробиться наружу. Но то ли звери слишком ослабли, то ли защита оказалась крепкой. Зверьки жалобно заверещали, и от звука их тонких протяжных голосов защемило сердце. Видимо, не только у меня. Конь с накладными крыльями забил копытами, крышка на бочке с жуками заходила ходуном.

— Всем стоять! — выкрикнул лер Хмырик, дверь распахнулась, и в проеме появились охранники с уже знакомым нам клоуном.

Фурии было ринулись к двери, но ту сразу же захлопнули, и зверьки заметались по загону.

— Никого не впускать и не выпускать! — приказал директор. — Тварей поймать и запереть! А этих студентиков… под раздачу!

Один здоровяк-охранник заслонил своей мощной тушей дверь, второй громила ринулся к нам, а клоун пытался поймать взлетевших под потолок фурий.

— Что ж, горе-целители, думаете, я ни о чем не догадался? Профессоров из себя строят! Нищие студенты, вот вы кто! Но дело свое вы сделали, можно и попрощаться… — криво усмехнулся лер Хмырик и вытащил из-за пазухи пистоль. — Навсегда!

— Нас будут искать! — предупредила я, перекрикивая жалобное верещание фурий.

Зверьки то пытались слиться с деревянной стеной фургона, то уменьшиться в размерах и пролезть сквозь оконную решетку. Но магии на преображение им явно не хватало.

— Да кто вас будет искать? — отмахнулся лер Хмырик. — Уверен, каждый день в этом городишке пропадает куча народа! А мы никому не скажем, что видели вас. Да, ребята? Мои люди умеют молчать.

Директор подмигнул охранникам, я же быстро передала Яцеку бомбочки. Без боя мы не сдадимся!

— Живее, дармоеды! Скрутите этих хлюпиков и поймайте зверей! — недовольно прохрипел лер Хмырик.

Вот когда я пожалела, что мы не боевые маги и даже не бытовые, как Амадор. Нет чтобы догадаться взять с собой ректора или хотя бы Райта. Но помирать — так с музыкой, то есть весело и задорно. Я направила шприц с липучкой на директора Хмырика и дернула хлопушку за хвостик. Не знаю, куда попаду, но время точно выиграю. Раздались шлепок и оглушительный взрыв, за ними последовали треск и щелчок. Но выстрел не прогремел, пистоль заклинило. Липкая коричневая патока облепила с головы до ног лера Хмырика. Директор задергался, но сдвинуться с места не смог.

Удар от хлопушки пришелся на окно и оказался такой силы, что решетка разлетелась, а ярко-розовая комета устремилась в небо. Яцек одновременно со мной бросил под ноги охранникам бомбочки. Они со свистом взорвались, окутывая верзил едким зеленоватым туманом. Повеяло запахом тухлятины, а противники принялись чихать и тереть глаза.

— Что… Что это такое? Отпустите меня! — нервно заголосил директор Циркуса, дергаясь и пытаясь сойти с места.

— Хмых… Хех… — захихикали здоровые охранники, отмахиваясь от едкого дыма и падая на колени.

Ассистент директора лер Пуазон бросился на нас, но Яцек не растерялся и сбил его с ног, опрокинув в железный ящик, где ранее лежали фурии, и захлопнув крышку. Один из охранников споткнулся о бочку, уронив ее. Крышка отлетела, рой жуков-рогоносцев устремился к леру Хмырику и вместе с ним увяз по самые усы и рога в коричневой патоке.

Я же указала фуриям на образовавшуюся дыру и крикнула:

— Масики, вперед!

Но те и сами ринулись на свободу. И даже зверь с поврежденными лапками смог взлететь. На прощанье масик подлетел ко мне и смешно потерся длинным бархатистым носом о мой. А затем вместе с остальными фуриями взвился в небо серебристым облаком, стремительно удаляясь от здания Циркуса.

— Лиска, быстрее! — поторопил меня Яцек и помог выбраться из окна вслед за фуриями.

Дверь до сих пор подпирал один из охранников. Он то плакал, то смеялся и отмахивался от жуков. Но в деталях рассмотреть эффект от Вилкиных магических штучек я не смогла, к фургончику уже бежал цирковой народ. Поэтому мы с Яцеком устремились к забору. Друг помог мне подняться на вершину ограждения, но самого адепта, к сожалению, достали люди лера Хмырика.

— Сюда! Прыгай! — раздалось с другой стороны забора.

Я заметила вылезших из кустов Вилку со Змиевским, кивнула им, зажмурилась и прыгнула. Друзья подхватили меня под руки, а я всхлипнула:

— Там… Там Яцек… Его схватили!

— А фурии? — спросила Вилария.

— Фурий мы выпустили.

— Я помогу Яцеку, а вы бегите в академию! — сообщил Змиевский, ловко перелез через высокое ограждение и с победным кличем бросился на обидчиков.

Раздались удары, крики, стоны, а Вилка потянула меня в переулок. Где-то неподалеку слышались визги, полицейский свисток, рычащий мотор мобиля и топот.

А мы сломя голову неслись по переулкам Жижи, уворачиваясь от погони. Как говорится, не в первый раз. Хотя… с таким размахом впервые.