Самый плохой ректор

Элиска Кошмарек

Я уже второй час сидела в библиотеке и внимательно, страница за страницей, пролистывала «Бестиарий». Но ничего о фуриях, увиденных в Циркусе лера Хмырика, не нашла. Нет, о фуриях, как о мифических существах древности — полуженщинах-полуптицах со змеями вместо волос, раздел имелся. Но в нем справедливо говорилось, что подобных созданий в нашем мире давно не рождалось. И все же к концу второго часа мне удалось кое-что отыскать. Жаль, картинки стерлись и описания скупые, но меня привлек один вид магических зверей — масси. Только тут говорилось о летающих псах, которых в древности принимали за слуг темной богини Нады. Упоминалось, что эти масси живут стаями, ведут ночной образ жизни и обладают магической трансформацией, то есть способны создавать иллюзию иных предметов и животных. Именно этот пункт меня и заинтересовал. В Циркусе фурии действительно превращались то в пегаса, то в змею. Жаль, информации слишком мало, а других книг по видам магических существ у библиотекаря не было.

— Может, вы откроете книгохранилище с древними книгами? — попросила я.

— Только по специальному указу ректора Тори или декана Матеуша, — строго сообщил библиотекарь и отвлекся на других студентов.

— Но может… — не сдавалась я.

— Не может! — сказал как отрезал библиотекарь и забрал у меня «Бестиарий», взглядом указывая на выход.

Времени на препирательства, увы, не было, Яцек с Вилкой и Змиевским позвали меня на практикум. По дороге мы с подругой кратко рассказали адептам о фуриях, а они посетовали, что мы не взяли их с собой в Циркус.

— Да мы сами случайно попали на представление, — повинилась я.

Правду-то сказать не могла, что шли мы не на клоунов смотреть, а вести переговоры с адептом Райтом. Можно сказать, решался вопрос жизни и смерти. Моей жизни в академии и смерти Райта от руки разъяренной Валежки. Но пока обошлось.

— Может, у смотрителя Костюшко спросить про этих фурий? — предложил Змиевский.

— Отличная идея, — улыбнулась я.

Помимо смотрителя Костюшко, наших магических питомцев сегодня осматривал декан Матеуш вместе с двумя старшекурсниками. Декан объяснял нам способы лечения легких травм у разных видов. Считалось, что тему ухода за зверьем мы благополучно прошли в первом семестре и сейчас приступили к главной теме — исцелению. Жаль, что подопечных у нас было не так много, но, с другой стороны, и эти звери до конца не изучены. Вон альрун Крылатик так и не раскрыл свои способности. Да и Базя с Васей кроме ментального общения и огромной выносливости других своих качеств не демонстрировали. А в «Бестиарии», увы, о таких зверях сообщалось немного, лишь скупые фразы: «Способность к трансферальному переходу», «оказание магической помощи», «трансформация»… Кстати, о трансформации.

— Декан Матеуш, — обратилась я к главе целительского факультета в конце занятий, — а вы что-то знаете о таких зверьках, как масси или фурии?

— Масси — редкий зверь, в основном обитает на Лазуритовых островах, — задумался декан, а лер Костюшко прислушался к беседе. — Вроде бы живут небольшими стаями, как единый организм…

— Так и есть! — закивал смотритель. — В этом их особенность. Они все делают вместе, но если с одним из масси что-то случится, остальные тоже будут страдать. Друг без друга не могут существовать.

— Как это? — охнула я.

Другие адепты уже подошли ближе, заинтересовавшись разговором.

— Буквально, адептка Комарек. Бук-валь-но! — поднял палец вверх смотритель. — Если погибнет один, погибнут и остальные зверьки. Давно дело было, мне как-то привезли в заповедник таких масиков, подвид доги. Один из масси-доги был совсем плох и погиб. И вслед за ним погибли и остальные…

Повисла пауза, а я пыталась осознать сказанное.

Вилка первой пришла в себя:

— А фурии — это тоже подвид масси?

— Ни о каких фуриях я не слышал, — пожал плечами лер Костюшко.

— Возможно, еще одна разновидность, — предположил декан. — Вы смотрели в учебном «Бестиарии», Элиска?

— Смотрела, — вздохнула я. — Увы, там лишь общая информация и блеклые картинки. Поэтому я хотела попросить вас предоставить мне доступ к спецхранилищу с редкими книгами.

Сокурсники оживились, взяли нас с преподавателями в круг и загалдели, высказывая просьбу тоже пойти в книгохранилище к редким книгам.

— Тише, тише, — попытался остановить крики декан и обернулся ко мне. — А с чего у вас вообще возник интерес к этим животным? Вы где-то их видели?

Мы с Вилкой обменялись взглядами. Скрывать правду не имело смысла. Ректор Тори уже знает, что мы были в Циркусе, да и ничего запрещенного мы не сделали. Разве что билеты стоили запредельно, но, как я поняла, адепт Райт из богатой семьи, чуть ли не сын какого-то министерского работника, и может себе позволить купить лишний билетик. То есть четыре билетика.

— Вчера мы были в Циркусе и видели магических фурий, — призналась я. — Но в «Бестиарии» о фуриях ни слова, а вот на масси, которые там упоминались, звери похожи. Только в Циркусе они замученные и злобные.

— Это точно не про масси, они милейшие создания, — возразил лер Костюшко, а я засомневалась. У него и дракономопс, который пытается укусить незнакомцев, а у знакомцев слопать какую-нибудь вещь, тоже милейшее создание. А смотритель уже приложил руки к груди и вдохновенно вещал, словно говорил о собственных детях: — Росточком, наверное, с наших потто, с такой же пушистой шкуркой, с тонкими блестящими крыльями, в которые они оборачиваются и напоминают праздничные шары…

— Точно наши! — закивала Вилка. — Только меньше потто раза в два.

— Так и Вася с Базей должны быть меньше, если бы кое-кто из старшекурсников не проводил бы над ними опыты с зельями, — строго произнес смотритель, а адепты-старшекурсники вдруг торопливо попрощались, объяснив, что им надо писать рефераты.

Мои же одногруппники принялись расспрашивать нас о походе в Циркус.

— Вряд ли вы видели настоящих масси, — не поверил декан Матеуш. — Это же такая редкость! Мало того что их нужно провезти, не факт, что приживутся в нашем климате, так еще регистрация в министерстве не один год занимает. Зверь-то магический!

— Вроде там еще пегас и спиногрызы были, тоже магические и редкие звери, — подсказал адепт Лежак, чем меня удивил.

Он так редко посещал занятия, что своего альруна-то толком запомнить не мог. Да и Циркус давал представления в Жиже всего второй день. А тут вдруг знает о пегасе.

— Нет, те не магические, я проверила, — сообщила Вилария. Все обратили на нее взоры, и подруге пришлось признаться, что она является обладателем определителя магии. Чтобы не сеять дополнительные вопросы, объяснила: — Это новая разработка наших магмехаников. У нас такой определитель на воротах стоит.

Разумеется, о том, что Вилка носит кулон, формирующий у обладателя иллюзорное магическое поле, и что именно они с Мартишкой являются разработчиками приборов, подруга промолчала.

— Да-да, что-то такое слышал, — подтвердил декан. — Любопытно, что же за магический зверь выступает в Циркусе. Отчего бы не проверить? Идем!

Я была готова расцеловать лера Матеуша. В отличие от некоторых белобрысых ректоров-вредин ни тебе ненужных вопросов, ни строгих выговоров — все по существу.

— И мы с вами! — чуть ли не хором заявили студенты.

— Меня радует такое рвение к изучению магических животных! За мной, мои юные друзья! — Лер Матеуш поднял над головой трость и ринулся к выходу.

А мы засеменили за ним.

Правда, на подходах к библиотеке наше шествие заметил его мрачнейшество ректор Тори. При виде меня опять сверкнул глазами и схватил за руку, задержав. Что ему опять-то не так? Бегу в библиотеку, стремлюсь к знаниям, можно сказать, всей душой и телом. Телом особенно. Попыталась вырваться, но Амадор лишь сильнее сжал мою руку и строго произнес:

— Адептка Комарек, вы мне кое-что задолжали.

— Эм-м…

Я постаралась сообразить, о чем именно он говорит, а догадавшись, покраснела.

— Поцелуй? — прошептала я так, чтобы никто не услышал.

Теперь уже покраснел ректор.

— Я имел в виду объяснительную записку. Вы должны были написать: где, когда, с кем. Почему вернулась в комнату после отбоя и нарушила распорядок.

Ну, «пришла» — это громко сказано. Скорее, прилетела на крыльях бытовой ректорской магии. А нарушила… потому что он сам меня задержал. Так, значит?! Выговор и объяснительная? Что ж, будет ему объяснительная во всех подробностях: где, с кем и что. Пообещав Амадору исправиться, я побежала догонять сокурсников, которые уже входили в книгохранилище — к редким зубасто-шипастым и очень вредным книгам.

Как и в прошлый наш визит, фолианты оживились и принялись пугать незваных гостей. Книги бряцали медными пряжками, словно оружием, грозно шуршали страницами и стучали по полкам обложками. Особо мстительные обнажили змеевидные закладки-языки, пытаясь ужалить. Фолиант по истории ядов напустил в хранилище зеленоватый туман, а парочка шипастых книг громко рыкнула.

— Ведите себя прилично! — цыкнул на них декан Матеуш. — А то упакую вас в ящики и запечатаю хранилище.

Книги тут же успокоились, заелозили по полкам, придвигаясь друг к дружке, а лер Матеуш поинтересовался:

— Где тут у нас старинные «Бестиарии» и сказы о редких магических существах?

Две книжки услужливо подлетели к главе факультета, при этом толкаясь в воздухе и ворча. Декан взял одну из книг в руки и прочитал:

— «История создания всего живого». Адепт Яцек, ну-ка, поглядите здесь.

И лер Матеуш передал пухлую книгу в потертой обложке рыжеволосому студенту.

— Так, а это учебник «Царство магических животных Протумбрии», — произнес декан, взглянув на корешок другой книги, и кивнул нам с Вилкой: — Посмотрите эту.

К нам подлетел фолиант в красном кожаном переплете, но в руки не дался, а важно плюхнулся на стол, подняв слой пыли.

— Пч… пчхи! — раздались голоса студентов.

Декан нахмурился:

— Смотрю, наш библиотекарь не часто навещает книгохранилище, нужно попросить тут прибраться…

Преподаватель принялся возмущаться тем, что книги не расставлены по темам, сами фолианты ведут себя неуважительно, распустились и одичали, но я уже не различала слов, а погрузилась в чтение. Жаль, что вскоре поняла: об увиденных в Циркусе странных животных здесь не говорилось. Зато раздался радостный крик смотрителя Костюшко:

— Вон они где! Вот где наши масики притаились!

Смотритель стоял на последней ступени лестницы и изучал толстый фолиант, который, по всей видимости, достал с верхней полки. Преподаватель неловко повернулся, собираясь нам еще что-то сообщить, но лестница покачнулась, и лер Костюшко наперевес с книгой полетел вниз. Вот когда пригодились пропускающие занятия и еле сдавшие зачеты адепты Лежак и Воганька. Студенты успели подхватить в полете наставника. Правда, вредный фолиант ударил бедного Воганьку по голове, и адепт взвыл.

— А как вы хотели? — оправился смотритель и поднял с пола книгу. — Знания — сила!

Адепт Воганька потер проявившуюся на макушке шишку, подтверждая, что фолиант его сильно приложил.

Тем временем лер Костюшко положил книгу на стол и открыл на нужной странице. Студенты встали рядом, заглядывая через плечо и пытаясь разглядеть, что же такого интересного узрел смотритель.

— Во-от! — довольно протянул лер Костюшко, показывая на рисунок страшной черной зверюги — то ли волка, то ли огромной собаки, у которой за спиной виднелись крылья. — Это масси-доги, о которых я говорил ранее. Что, похожи на ваших фурий?

— Не очень, — расстроилась я. — Наши меньше раза в два и не такие мрачные.

— Да это иллюстрации мрачные! Точнее невзрачные. А на самом деле у них мех приятного смоляного оттенка. Но масси — это не только ценный мех, а еще графитовые крылья, угольного цвета лапки, — восхвалял зверьков лер Костюшко. — Что там дальше? — Смотритель перевернул страницу и принялся зачитывать: — Подцарство эуметазои, семейство масси, отряд рукокрылых. Кто тут у нас? Масси-хлюпи, масси-лиси, масси-фури, крыланы…

— Вот же они! — остановила я преподавателя и указала на шесть маленьких пушистых зверьков.

— Масси-фури? — заинтересовался декан Матеуш, который тоже присоединился к разглядыванию картинок. — Не местные, а с Лазуритовых островов, как я и предполагал. Живут только в стае…

— Именно! — встрял лер Костюшко. — И если с одним из них что-то случится, никогда не бросят в беде. Не то что некоторые люди…

— Наверное, дикие и злые, — предположила Вилария.

— Ничего подобного, — горячо возразил смотритель. — Милейшие существа. Агрессию проявляют только в одном случае, если их жизни что-то угрожает.

— Может, поэтому… — догадалась я, но договорить не успела.

Раздался звонок, который донесся даже через толстые, защищенные магическим заслоном стены хранилища, и оповестил о том, что время практикума истекло. А значит, скоро ужин.

— Нам пора, — произнес декан Матеуш, покосившись на дверь, а я разочарованно вздохнула. — Адептка Комарек, вы можете взять эту книгу в читальный зал и там изучить. Библиотека работает допоздна.

— Спасибо! — обрадовалась я, подхватив фолиант со стола.

— Только прошу без меня и смотрителя Костюшко ничего не предпринимать! — предупредил лер Матеуш. — Сперва нужно убедиться, что это действительно магические масси-фури. И удостовериться в том, что у директора Циркуса имеются все необходимые документы на ввоз и содержание этих редких зверьков.

— А если документы есть, но над зверьем издеваются? — поинтересовалась Вилка. — Надо сегодня же…

— Не надо, адептка Войта! Сегодня только чтение книги! А завтра вы вместе с лером Костюшко пойдете в Циркус и убедитесь, что это именно те самые звери. И уже потом…

— Когда потом? Циркус дает представления в Жиже всего несколько дней! — горячо возразила я.

— Адептка Комарек, — свел брови декан Матеуш, — вы хотите опять получить строгий выговор от ректора? Первый в этом семестре.

Не стала расстраивать декана и говорить, что первый выговор мне как раз влепили вчера, поэтому лишь потупила взгляд:

— Все поняла: сегодня изучить, завтра убедиться, а потом спасать…

— А потом, если ваши подозрения подтвердятся, обсудить все с ректором Тори, — подсказал декан и направился к выходу.

Он закрыл хранилище, сообщил библиотекарю о том, что выдал мне на руки редкий фолиант, и в компании лера Костюшко отправился в столовую. Адепты Воганька и Лежак ушли следом, а мы с Вилкой и нашими друзьями, Яцеком и Змиевским, остались в читальном зале изучать книгу.

— Да они это! Нечего тут изучать, действовать надо! — нетерпеливо произнесла Вилария. — Написано же: крылья серебристые, служат в качестве защитного кокона, который напоминает светящийся шар. Фурии это, только на картинке упитанные, а там замученные.

— Будешь тут замученным, когда тебя так по манежу гоняют, — буркнула я и еще раз прочитала короткое описание редких животных. — Странно, в Циркусе их было пять, а тут написано, что в стае шесть зверьков.

— Может, один заболел? — предположил Яцек. — Или в опасности. Недаром они просили о помощи.

— Если фуриям грозит опасность, ждать мы не можем! — подначивала Вилка. — Как чувствовала, взяла с собой кое-какие магические штучки.

Подруга указала на оттопыренные карманы мантии. А я тихонько простонала. Нет, фурий или масиков, кем бы ни были эти звери, спасать надо. Только интуиция, та, которая чуть ниже поясницы, отчаянно вопила, что второй строгий выговор от ректора Тори не за горами. Да еще мимо проходил декан факультета провидцев. Он вдруг замер возле нас, затряс бородой, закатил глаза и произнес загробным голосом:

— Ночь… улица… тюрьма… свобода…

Старик указал скрюченным пальцем почему-то на меня и зловеще прошептал:

— Кошмар!

Я ойкнула, а провидец встрепенулся, приходя в себя, и проворчал:

— Куда это я шел? В библиотеку? Нет-нет, здесь я уже был. На свидание? Поздновато. Неужто за Занавесь, в Царство иное? Нет, рановато. А-а-а… Вспомнил!

Декан вцепился в руку пробегавшего мимо некроманта и потребовал проводить его в Царство порока, то есть в столовую. А мы не стали дожидаться еще одного безумного пророчества и побежали в город.