Самый плохой ректор

Элиска Кошмарек

С утра пораньше в дом тетушки прибыла горгулья. Мы успели позавтракать, и я уже давала Матюше инструкции по доставке сестры в пансион, когда Валежка вдруг заупрямилась.

— Я хочу посмотреть на академию. Матюшечка-душечка, ты ведь меня перенесешь?

Вот знает сестра, как уговорить. Горгулья поправила на рожках цилиндр, прихватизированный у Мартишки, и важно кивнула. Но на всякий случай покосилась на меня.

— Нет! Я категорически против! — возразила я. — Вдруг тебя кто-то узнает?

— Кто?! — удивилась Валежка. — Может, я собираюсь поступать на следующий год и присматриваю факультет?!

— Хочешь, чтобы об этом узнал папенька? — нахмурилась я.

— А кто ему скажет? В вашей глуши наших столичных знакомых нет! — отмахнулась сестра и принялась прихорашиваться перед зеркалом, а затем вытащила из шкафа мой любимый брючный костюм, пробормотав: — И почему я никогда не любила зеленый? Все розовый да сиреневый.

— Потому что в столице зеленый не в моде, — буркнула я, надевая поверх платья ученическую мантию цвета болотной козявки.

Сестрица в это время примеряла мой костюм, пиджак едва сошелся в груди, но Валежка ничуть не расстроилась.

— Моду создаем мы! — гордо заявила она, расправляя оборки блузки на груди. Моей, между прочим, любимой блузки. Перехватив мой недовольный взгляд, Валежка бросилась мне на шею и заканючила: — Элисочка, ты столько рассказывала про академию, мне же интересно! Пожалуйста, возьми меня с собой! А?

— Допустим, на территорию я тебя проведу, но как ты представишься? Что будешь делать, пока я учусь?

— Посижу с тобой на лекциях, никто и внимания не обратит. У вас там полно народу! — беспечно щебетала Валежка, придирчиво рассматривая себя в зеркало: — Видишь? Я выгляжу как самая настоящая адептка! А если ты мне одолжишь твой зелененький балахончик, скажу, что учусь на боевом факультете.

Сестрица сделала неуклюжий выпад, изображая удар, и потянула меня за рукав мантии.

— На боевом форма другого цвета, да и девиц они не принимают, — возразила я, легонько ударив Валежку по загребущим рукам.

— Лисочка, ну пожа-а-алуйста, — заныла сестра, а вместе с ней и жалобно завыла Матюша. — Я только одним глазком посмотрю на то, как ты учишься, а потом отправлюсь в пансион. Студентов у вас тьма, меня никто не заметит. А если что, то Матюшенька где-нибудь спрячет. Вжих, и нас нет!

Горгулья радостно закивала в знак солидарности, я же закатила глаза:

— Спелись! Ладно, идем. Но только одним глазком посмотришь и сразу в пансион, тебя там ухажеры заждались.

— Ой, да какие это ухажеры? Одно недоразумение. Не то что Дж…

— Кто такой? — переспросила я.

Валежка вроде что-то говорила про разбитое сердце, а перед отправкой в пансион страдала. Неужели она всерьез кем-то увлеклась? Хорошая из меня старшая сестра, которая все пропустила. С этой помолвкой и подменой совсем не интересовалась жизнью младшенькой, надеялась на папенькин присмотр. Вот и сейчас мне не удалось ничего узнать, потому что Матюша радостно подхватила нас под руки и… мы оказались в студенческой комнате общежития. Жаль только, что я не успела переговорить с тетушкой. Старушка явно что-то задумала, недаром утром за завтраком опять изучала письмо Амадора, адресованное папеньке, и загадочно улыбалась. Ладно, с тетей Лижбет разберусь позже, а сейчас надо провести Валежку на лекцию, не привлекая внимания.

С последним быстро справилась Вилка, которую мы застали в комнате.

— Нужно влиться в ряды студентов? Проще простого! — заявила она и полезла в чемоданчик с разными диковинными вещицами.

Подруга извлекла из него мантию приятного зеленого цвета монстеры пупырчатой, а также студенческий жетон, который позволял не только беспрепятственно войти на территорию академии, но и преодолевать магические заслоны, установленные магмеханиками на случай непрошеных гостей.

Валежка нацепила на себя мантию с жетоном и поморщилась:

— Но так никто не увидит мой новый брючный костюм! Придется не застегивать балахон. Хотя надо заметить, он выглядит приличнее ваших.

— Вообще-то костюм мой, — возмутилась я. — А мантия выглядит прилично, потому что в ней ходят зельевары. У нас, адептов отделения МЖ, другая расцветка.

— МЖ? — удивилась сестра.

— Исцеление магических животных, я же тебе писала, — укорила я сестрицу, но та лишь пожала плечами. Такие «детали» ей были ни к чему.

Валежка уже распустила волосы, которые мягкой белоснежной волной укутали плечи, и накрасила губы. Я хотела было возразить, что студентки у нас выглядят скромнее, но не стала. Так мы с ней хотя бы не напоминаем однояйцевых близнецов. Да и на препирательства времени не было, скоро начнутся занятия. Поэтому я повернулась к горгулье, которая что-то с аппетитом уминала — не иначе как прихватила с тетушкиного стола завтрак.

— Матюша, перенесешь сестру к главному корпусу и оставишь в кустах. А ты, Валежка, иди за адептами и затеряйся в толпе, — раздавала я указания. — Будем соблюдать конспирацию!

Горгулья обняла сестру, и они исчезли. Надеюсь, Матюша прислушалась к моей просьбе про кусты у главного здания академии, а не потащила Валежку показывать свое любимое болото в парке.

Мы с Виларией медлить не стали и понеслись в сторону главного корпуса. И вовремя успели, ибо Валежка уже кокетничала с адептами-некромантами.

До слуха донеслись фразы:

— Что-то мы раньше не замечали такую хорошенькую студентку на целительском… Где ты пряталась?..

— Я просто очень скромная, все время провожу в комнате с учебниками, — улыбнулась сестрица и стрельнула глазками.

— А в какой комнате? Зайду за тобой вечером, погуляем, — предложил один из некромантов.

Тут я не выдержала, отстранила нахала от младшенькой и строго произнесла:

— Если хочешь, чтобы тебя оживляли завтра всем курсом, можешь рискнуть!

— Э-э-э… зачем сразу угрожать-то? Мы же не знали, что она ваша подруга, — насупился тот.

— Мы не угрожаем, а предупреждаем, — вторила мне Вилка. — А то найдешь в супе тошнотный порошок. Совершенно случайно.

Второй парень дернул друга за рукав, шепнув: «С этими лучше не связываться». Некроманты поторопились в учебный корпус, а мы с Виларией довольно переглянулись и ударились кулаками. О том, как мы расправились с врагами — адептом Райтом и его компанией, сбрызнув пол липучкой, уже ходили легенды. И это не считая мелких пакостей недоброжелателям — Вилкины магические штучки работали исправно.

— Вас тут боятся? — удивилась Валежка.

— Уважают, — подтвердила Вилария и поторопила нас.

В холле сестра охнула и уставилась на компанию старшекурсников с боевого факультета, которую возглавлял адепт Райт.

— Что? — занервничала я.

— Показалось, — судорожно выдохнула Валежка, провожая взглядом фигуры, уже маячившие в конце коридора. — Идем на лекцию!

Сестра выудила из кармана очки с толстыми стеклами и в роговой оправе. В таком виде ее и папенька не узнал бы, потому что не разглядел бы лица.

— Ты прихватила очки тетушки Лижбет? — догадалась я.

— Ага, средство маскировки, — довольно улыбнулась Валежка. — Взяла во временное пользование. Еще парик изъяла, но он седой, мне совершенно не идет.

— Зачем нужно было разорять тетю? — возмутилась Вилария. — Порылись бы в моем чемоданчике, там такое есть…

Что именно, помимо липучки, желейных паучков и тошнотных пастилок, находилось в чемоданчике Вилки, мы не узнали, потому что едва вошли в аудиторию, как раздался звонок и вбежали опоздавшие студенты. А следом появился ректор Тори — весь какой-то нервный и злой. Может, не выспался?

Мы предусмотрительно сели на последний ряд, а Валежка прошептала:

— Это и есть твой жених?! Ничего так. Но для меня староват…

Я бросила на сестру суровый взгляд, Амадор и так уже косился на нас. Книги и листы летали по аудитории, ректор был не в духе.

— Не переживай, Лисочка, замуж я за него все равно не пойду, даже если ты откажешься, — пообещала сестрица. — Да и не буду я отбивать твоего ректора, ты же в него влюблена!

— Он не мой! И я ничуть не влюблена в этого ледышку Амадора! — громко огрызнулась я, а отвернувшись от сестры, ойкнула.

Ректор Тори стоял рядом.

— Значит, ледышка? — процедил он сквозь зубы, склонившись надо мной и явно пытаясь заморозить взглядом.

В ректорском кулаке хрустнул карандаш, осыпавшись на пол трухой. Над моей головой пролетела чернильница, парты пошатнулись. А студенты замерли, словно зрители в театре.

Амадор отстранился и строго произнес:

— Адептка Комарек, смотрю, вы на занятиях обсуждаете личную жизнь вместо того, чтобы записывать. Игнорируете лекцию и лектора?

— Лектора я не игнорирую, наоборот, — промямлила я.

И почему я всегда теряюсь, когда Амадор на меня так смотрит? И почему у него опять виновата во всем я? Остальные тоже переговариваются, но на них же он не рычит?!

— Наоборот? — прищурился Амадор. — Поясните!

— Я вас очень, очень… — с чувством начала я и запнулась, подбирая нужное слово.

— Уважаю, — подсказала Вилка, а сестрица зачем-то шепотом добавила: «Беру за хвост и провожаю».

— Так что вы меня? — не успокаивался тиран.

— Беру за хвост и провожаю, — выпалила я, нервничая и, как всегда, ляпнув не то. Вилка фыркнула, сестрица хихикнула, вокруг раздались смешки, ректор стал пунцовым, я же поправилась: — В том смысле, что очень вас уважаю. И хвоста вроде бы у вас нет.

— Мда, хвостом вы меня еще не успели наградить, — пробурчал Амадор, поправив упавшую на глаза лиловую прядку, которой я его как раз успела наградить в начале учебного года и которая так и не поддалась никаким красителям и заклинаниям, а прочно укоренилась на белоснежной ректорской шевелюре. — Адептка Комарек, повторите последнюю дефиницию, которую я продиктовал.

— Дефика… ни… цию? — запнулась я, пытаясь сообразить, что от меня хочет Амадор.

— Определение, — подсказал он.

— Ах, определение! — выдохнула я.

Да-да, вроде бы ректор сыпал дефинициями, но меня как раз отвлекла Валежка. Но я все же напряглась и припомнила слова, мелькавшие на проекционной доске.

— Выкрутились, адептка Комарек, — язвительно произнес Амадор. — Впредь попрошу внимательно слушать и записывать! Не заставляйте меня жалеть о поставленном зачете. Могу ведь отменить результат и устроить вам индивидуальный экзамен. Или рекомендовать к переводу в другое учебное заведение.

Амадор склонился ниже и шепнул:

— В другое заведение даже будет лучше.

— Не дождетесь! — буркнула в ответ.

Что он мне все грозит то отчислением, то переводом? Я, можно сказать, лучшая адептка на факультете МЖ, ну и что, что нас всего шесть студентов. Он не может разбрасываться такими ценными кадрами! И вообще — нельзя ставить личное выше общественного, нужно уметь держать себя в руках. Последнюю фразу я, кажется, пробормотала вслух, потому что книги, парившие в воздухе, попадали на пол, а Амадор поджал губы и резко отстранился.

Студенты, не слышавшие нашу перепалку, но явно подозревавшие о том, что я дала неверный ответ на вопрос, уткнулись в учебники и зашуршали страницами, а Ханка Беде подняла руку и вскрикнула:

— Я! Можно я отвечу?

— Ответите! Вы все ответите! — мстительно произнес ректор Тори и обвел взглядом аудиторию. — Самостоятельная по новой теме до конца лекции!

Перед каждым студентом возник лист бумаги с индивидуальными вопросами. Мне показалось, что в моем листе были самые заковыристые. Тем не менее я на все ответила, кроме последнего.

Когда раздался звонок, ректор Тори покинул аудиторию, а за ним стайкой полетели зачетные работы. Студенты, проходя мимо меня, бросали осуждающие взгляды, а подружки Ханки не сдержались:

— Опять у нашего ректора из-за этой Комарек настроение испортилось!..

— Гнать ее надо, видно же, что ничего не знает, только лера Тори злит!..

— А мы все из-за нее страдаем!..

Я пререкаться не стала. Зачем? Правду о своих отношениях с ректором я рассказать не могу, да и они не поверят. Да и вообще… Может, он злится не на меня, а у него просто зуб болит? Вот и настроение плохое, а на мне просто зло срывает.

Когда в классе остались только мы с Вилкой и Валежкой, сестра радостно сообщила, что смогла ответить на целых два вопроса.

— Надеюсь, ты не стала подписывать работу своим именем? — поинтересовалась я.

— Обижаешь! Подписалась вашей Хамкой, которая в беде. Пусть ректор разбирается, ее это работа или нет, — заявила Валежка, а мы с Вилкой не смогли сдержать улыбок. — А вообще твой ректор несчастный мужчина, — глубокомысленно заявила сестрица. — Страдает, злится на себя и заодно на тебя. Я в таких вещах разбираюсь.

Валежка хоть и была младше, но опыта в сердечных делах у нее было больше.

— А вот мой жених… бывший жених Мартин, который уже не мой, вообще меня игнорирует, — поделилась личным Вилария.

— Это хуже, — «обрадовала» ее Валежка и принялась объяснять, что если мужчина любит, но не может достичь желаемого, у него две реакции: злость и побег, то есть уход от проблемы. Но никак не равнодушие.

Пока мы переходили из одной аудитории в другую, Валежка продолжала рассуждать о поведении мужчин и сыпала советами. Я плелась в задумчивости позади и потеряла бдительность, когда на нашем пути возник адепт Райт. Он странно застыл, а затем с неверием пробормотал:

— Валежка? Кошмарек? Что ты здесь делаешь?!

Старшекурсник перевел взгляд на меня, внимательно рассматривая. Нехорошо так рассматривая, то и дело косясь на сестрицу.

Валежка тоже на секунду замерла, а затем сверкнула глазами:

— Джер Райт?! Значит, не показалось! Хотелось бы задать тебе тот же вопрос: что ты здесь делаешь?!

Эти двое встали в стойку, словно два дракономопса перед схваткой, а я поняла, что все пропало. Хорошо, что Райт подошел один, где-то позабыв своих дружков, а в коридоре было пустынно.

— Какая неприятная, то есть приятная встреча, — воскликнула я, пытаясь разрядить обстановку.

Валежка поморщилась, а наставник выгнул бровь.

— Зато многое становится ясно, — выдал Райт с ухмылкой. — То-то я все смотрел на адептку Комарек и удивлялся ее сходству с одной моей ветреной столичной знакомой. И теперь, наверное, мне нужно называть тебя адептка Кошмарек?

Дураком Райт никогда не был, а вот наглости ему не занимать, да еще он любимчик ректора. А-а-а!.. Я взвыла. Амадор обмана не простит. Одно дело, если я сама расскажу ему правду, а тут «доброжелатель» преподнесет в искаженном виде. Большой любви ко мне адепт Райт не испытывал, скорее, наоборот — до сих пор не мог простить ту историю с липучкой. Да еще меня навязали ему в команду по прохождению эстафеты, небось, спит и видит, как меня выкинуть. Скверно, ох, как все скверно сложилось!

— Подожди-ка, — никак не мог угомониться Райт, — а не твоя ли старшая сестрица выходит замуж за нашего ректора? Вроде бы ты хвалилась, что она станет важной персоной в Протумбрии. А наш ректор, по слухам, заключил помолвку с дочкой первого столичного аптекаря. Всем известно, что после королевского первым аптекарем в Альмерии является лер Кошмарек… Теперь ясно, как кое-кто поступил в академию. Жених помог!

Увы, в сообразительности Райту не откажешь, сложил факты как дважды два, только выводы сделал неверные. Я уже хотела возразить, но Валежка опередила. Она приблизилась к сопернику и толкнула его в грудь. Тот пошатнулся и удивленно захлопал глазами — не ожидал, что моя нежная и милая сестрица готова загрызть любого, кто обидит семью.

— Во-первых, Элиска приехала сюда не за женихом, а учиться. Во-вторых, ваш ректор Тори ни сном ни духом не ведает, что его невеста здесь. Это говорит о том, что сестра хочет всего добиться сама! — Валежка не стала отрицать очевидное, это было бы глупо, но и спускать обидные обвинения не собиралась. Она все наступала на адепта, ударяя кулаком то в плечо, то в грудь: — И я не хвалилась, что Элиска станет важной персоной, а сожалела, что она выходит замуж не по любви, хоть и за уважаемого мага. Но тебе не понять, чувства для тебя пустой звук!

— Не пустой… — поджал губы Райт и с вызовом посмотрел на сестру. — Я все помню!

— Да-да, поэтому и сбежал, — выдала презрительно Валежка и вскинула подбородок.

— Я не сбежал!.. — попытался оправдаться Райт, но сестра опередила.

— Не сбежал, а тебя выгнали из столичной академии за драку. Думал, я не знаю? Мне рассказала об этом подруга — младшая дочка ректора. Она подслушала разговор отца со старшим братом. Ведь это с ним ты подрался?

— С кем? С ректором? — деловито уточнила Вилария, которая все это время молча наблюдала за перепалкой и отгоняла мимо проходивших студентов.

— С его сыном! — одновременно ответили Валежка с Райтом и вновь сцепились взглядами.

— Потому что ты с ним заигрывала! — пояснил Райт.

— У меня с ним ничего не было! Я же не виновата, что кто-то не понимает слово «нет» и продолжает забрасывать меня подарками, — парировала сестра.

— Поэтому ты ему так улыбалась?

— Как «так»?! Да я кроме тебя ни на кого смотреть не могла! А ты… — Сестра всхлипнула, а я догадалась, кто разбил ей сердце.

Вокруг нас уже собралась небольшая кучка адептов, поэтому Валежка перешла на шепот:

— Ты мне даже ничего не объяснил! Просто исчез. — Сестра покосилась на девиц, которые подошли к Райту ближе, то ли пытаясь защитить, то ли подслушать. — А ты, оказывается, учишься в Провинциальной академии, окружил себя поклонницами, а про меня забыл!

— Ты ошибаешься! — возразил Джер и шагнул к Валежке, обнимая за плечи.

Студентки ахнули, а Вилка зашипела на них, пригрозив прозрачной банкой с мармеладными, но страшными на вид пауками. Поклонницы Райта взвизгнули и сбежали, остальные любознательные студенты на всякий случай отошли подальше.

Сам же участник ссоры проникновенно зашептал:

— Я думал о тебе каждую секунду! Представлял, как вернусь в столицу, как все тебе объясню, как попрошу у твоего отца…

— Я предателей не прощаю! — взвилась Валежка и оттолкнула адепта, а в коридоре прибавилось народу.

Оно и понятно: намечался скандал, а может, и драка. Да еще между незнакомкой и лучшим учеником академии. Кстати, про лучшего ученика хотелось бы поподробнее…

— Райт, а как ты перевелся в Провинциальную академию, если из столичной тебя выгнали? — поинтересовалась я. — Полагаю, хороших рекомендаций после драки с ректорским сынком у тебя не было?!

— Бы… Бу… Му… — невнятно промычал Райт и побледнел, а я поняла, что попала в точку: не только у нас с Валежкой есть тайны.

— Так ты обманул ректора Тори?! — прошептала сестра, округлив глаза. — А еще обвиняешь в обмане Лиску!

— Кхе-кхе, — громко прокашлялась Вилка, привлекая наше внимание к увеличивающейся вокруг толпе студентов и мелькнувшей за плечом Райта Ханке Беде. — Предлагаю перенести этот, несомненно важный, разговор в другое место.

— Тем более мы опаздываем на занятие к вредному магистру Болеку, — напомнила я. — Он нас не простит.

— Согласен, нам нужно объясниться, — подтвердил Райт, обращаясь к сестре. — Жду тебя днем в своей комнате… Нет!.. Днем у меня тренировка. Лучше вечером.

— Не меня, а нас, — твердо заявила Валежка. — Я буду разговаривать с тобой при свидетелях и в общественном месте! В комнату к тебе не пойду!

— В Жижу приехал Циркус лера Хмырика, я видела афишу, — подсказала Вилка и мечтательно улыбнулась. — Там многолюдно, шумно — самое то для выяснения отношений. И можно посмотреть не только ваше представление.

— Чудесно! — кивнула Валежка с кровожадной улыбкой: сейчас она напоминала дрессировщика, а прежде высокомерный Райт — загнанную в угол мышь. — Купишь нам билеты и будешь ждать у входа! Девочки, за мной!

Сестрица потянула нас к аудитории, словно всю жизнь здесь училась и знала, куда идти. Позади раздались разочарованные вздохи: студенты расходились, бормоча, что Райт обнаглел и решил приударить уже за тремя адептками, причем одновременно. Пусть лучше думают так, чем подслушивают чужие разговоры.

Но как только наставник скрылся за поворотом, сестрица сникла:

— Я, наверное, с вами не пойду, что-то голова разболелась. Да и не хочу привлекать к себе еще больше внимания. Где у вас тут можно отсидеться?

— В нашей комнате, — предложила Вилка. — Пойдем, я тебя провожу. У меня там интересные журналы по магмеханике.

— А после зельеварения у нас практикум в зверинце — будем осматривать магических животных. Пойдешь? — предложила я. — Смотритель Костюшко хороший, он разрешит.

— К животным обязательно пойду, — согласилась Валежка.

Вилка с сестрой направились к общежитию, отдельно стоящему в парке двухэтажному зданию, а я побежала на практикум занимать места на последнем ряду. Нужно все обдумать, ведь вечером нам предстоял обстоятельный разговор с Райтом. Эх, тетушка бы точно знала, как заставить противника молчать, да еще использовать его тайны себе во благо. Ничего, Валежка разбиралась в интригах не хуже дорогой тети, и если не сможет задавить противника интеллектом, то добьет обаянием.