Самый обычный день

Манола заерзала, за воротник попала сухая травинка и щекотала между лопатками. «И чего меня опять принесло сюда? Тем более сейчас, когда это стало опасно». Она прильнула к щели между досками – совсем рядом трепыхалась от легкого ветра желтая лента, огораживающая место, где нашли тело Андреа. И заслон из полицейских сняли, только ограждение оставили. Надо же! Значит, все вычислили уже… Манола вытащила травинку, повела плечами – вроде ничего больше не мешает. Она вернулась на импровизированную постель, вытянула затекшие ноги. Двигаться не хотелось. «Дождусь вечера, тогда и уйду отсюда, а то не дай бог еще кто из шныряющих повсюду журналистов увидит меня рядом с местом преступления».

Именно потому, что полицейские были все свои, знакомые, она гораздо больше боялась встретиться с кем-нибудь из журналистской братии. Манола уже третий раз после убийства приходила сюда. Первый – со всеми жителями стояла вдалеке, так как полиция загородила весь проход, второй – когда все чуть успокоилось, и она не выдержала, подалась к месту происшествия и даже чуть было не подобралась к самой ленте, за которой все еще копошились криминалисты, но вовремя остановилась. Ноги сами повели ее мимо канала, где она тут же наткнулась на стража порядка. К счастью, это не вызвало подозрения, так как полгорода уже побывало здесь.

– Привет, Манола! – окликнул он ее. – Зря ты сюда пришла, только расстроишься еще больше. Ладно уж жители Ваццо наладились глазеть на канал, не успеваю отгонять! Многие и Андреа-то не помнили, мальчишка, как и все в городе, а тебе-то племянник. Кстати, как Патриция и Атилио себя чувствуют?

Манола судорожно пыталась вспомнить, как зовут полицейского.

– Да как они могут чувствовать? Плохо! Патриция, кажется, вообще не в себе, лежит целыми днями, а Атилио поддерживает, конечно, да версии с братом строит. Убийца-то на свободе!

– Главное, чтобы они сами расследованием не занялись. Криминалисты наши вроде нарыли что-то, так что картина вырисовывается. Недаром после моей смены в оцепление никто не выходит.

Манола так и не вспомнила его имени, но располагать к себе уже никого не понадобилось, он сказал все, что ей было нужно.

Она закинула руки за голову, потревоженные пылинки всколыхнулись в солнечных столбцах и снова затихли.

После прогремевшего по всему городу скандального развода она поняла, что о местных мужчинах надо попросту забыть, а где их найти, чужих-то, если она из Ваццо и не выезжала никуда. Но Его Величество случай помог ей.

Она познакомилась с ним на сезонной работе. Их было двое – мигрантов, приехавших к ним в Ваццо на сбор винограда и разбивших временную палатку прямо здесь, рядом с виноградниками. Одного из них звали Демба. Мускулистый, на голову выше всех итальянцев, с иссиня-черным лицом, он сразу поразил ее удивительными глазами, где на огромных белках с красными прожилками сияли удивленные немигающие зрачки, приводящие Манолу в эротический трепет. На перекладных он добрался из Сенегала в Италию и был поселен, как и все мигранты, в старой казарме в сорока километрах от Ваццо. Рассчитывать на политическое убежище ему не приходилось, так как Сенегал не входил в список стран, где велись военные действия, и, получив временное разрешение на проживание, он со страхом ждал, что его могут попросту отправить обратно.

Манола не могла поверить, что она влюбилась, и страшилась дать точное определение своему чувству. Она поселила Дембу здесь, в убежище на мельнице, боясь привести его в свою квартирку в самом центре города, окруженную барами и сидящими там вездесущими жителями городка. По окончании сбора винограда он задержался еще надолго, благо погода стояла теплая даже ночами. Но когда его друг из Марокко сообщил, что его разыскивают в пересылочном центре, Демба был вынужден вернуться.

Манола пошевелилась, трава приятно зашуршала.

Господи, что она будет делать без него! А если и правда его вышлют на родину?! Главное, чтобы никто не вспомнил, что он работал здесь на полях, а в том, что его никто не засек на мельнице, Манола была уверена. Они старались быть очень и очень осторожны. Она вспомнила, как они сдерживали рвущиеся стоны, исходящие из самых недр их влюбленных душ. Как ей нравилось класть его огромную черную руку себе на живот и смотреть на шевелящиеся пальцы, мнущие ее белую кожу! А губы! Крупные, толстые! Она никогда не забудет их удивительную мягкость! Он немного выучил итальянский, но рассказывал мало, все больше говорила она, заведенная его близостью, болтала, не останавливаясь, и, когда его первобытные ласки достигали апогея, переходила на хриплый шепот и уже где-то там, на самой-самой вершине, она замолкала, и они обрушивались вместе и летели, летели в бесконечную любовную пропасть.

Она боялась позвонить ему – а вдруг ее поставили на прослушку? Пока подозрений никаких, но лучше перестраховаться. Услышав где-то, что наиболее защищенный мессенджер – WhatsApp, использовала его, написав Дембе несколько сообщений с предупреждением здесь не появляться, хотя и предполагала, что уехать из лагеря мигрантов он пока не может.