Читаем Самшитовый лес полностью

Входит ремесленник, падает, споткнувшись о палку.

Вот почему хихикает Гильом.

Ремесленник. Ох!

Гильом. Ха-ха-ха-ха! Что, не нравится? Пусти, ты с ума сошел! Пусти, я говорю! На помощь! Ко мне!

Ремесленник. Что, не нравится?

Сен-Поль. Бей его.

Ремесленник. Пятеро на одного. Так у вас водится?!

Гильом. А ты как думал?

Ла-Гир. Да ведь это Жак. Жак-простачок, Жак – серенькая скотинка. Как поживаешь, Жак? Хватает ли сена на еду?

Ремесленник. Сено все ослы пожрали, всё родня ваша.

Генрих. Но-но, Жак, не забывайся!

Ремесленник. Да, я Жак. Я свое имя ночью не прячу, как вы.

Генрих. Господа, представимся ему.

Все. Сен-Поль, Ла-Гир, д’Арманьяк, Вийон.

Жак. Ага, господские сынки шалят на улицах. Ну, эту повадку сразу видать. Последнего что-то не разобрал. Вийон, говоришь? Врешь. Наш Франсуа Вийон – наш поэт, а не господская проститутка.

Сен-Поль. Крепко сказано!!

Франсуа кидается на Жака и сталкивает его в Сену.

Жак (вылезая мокрым). Франсуа, я пел твои песни.

Франсуа. Прощай.

Жак уходит.

Получается не очень-то весело.

Сен-Поль. Кому как.

Гильом. Ну, этот случай я не упущу. Приближается женщина.

Входит женщина.

Ла-Гир. Виват! Женщина, женщина! Тссс, не спугните. Стоп!

Женщина. Ай!

Ла-Гир. Ловко, сразу в обморок. Гильом, тащи ее в сторону.

Женщина. Пустите меня! Пустите!

Гильом. Молчите, мадемуазель, и все будет хорошо.

Женщина. Пощадите меня, месье, что вы делаете?! Умоляю вас!

Гильом. Ну не надо ломаться.

Женщина. Пустите! (Вырывается.)

Сен-Поль. Стоп! Куда! Нет, не пущу!

Франсуа. Пустите ее, Сен-Поль!

Сен-Поль. Не путайся под ногами, Франсуа!

Франсуа. Пусти, я сказал! (Отталкивает Сен-Поля от женщины.)

Сен-Поль. Так… Так…

Ла-Гир. Вы проявляете похвальную доблесть…

Сен-Поль. За наш счет.

Ла-Гир. Ловко у вас получается, Франсуа. И нашим и вашим. Надо выбирать, кому служить, Франсуа.

Франсуа. Я никому не служу. Я сам по себе.

Гильом. Он воображает…

Сен-Поль. Верно этот Жак сказал, что он проститутка!

Франсуа. Если этот вонючий поп не уберется отсюда, я обрублю ему уши.

Сен-Поль. Что ты сказал? (Кидается на Франсуа.)

Франсуа дерется с Сен-Полем. Тот падает. Франсуа стоит ошеломленный.

Гильом. Генрих! Городская стража! Бежим!!

Франсуа неподвижен.

Франсуа. Сударыня, я Франсуа Вийон. Как ваше имя, сударыня?

Женщина. Катерина де Вессель… Месье, бегите скорее!

Франсуа и женщина торопливо уходят. Вбегают стражники.

Стражник. Смотри, убитый!

Другой. Нет, живой. С нами крестная сила. Священник! Святой отец, кто на вас напал?

Сен-Поль (хрипит). Не заметил.

<p>Явление 3</p>

Комната в доме Катерины де Вессель, возлюбленной Франсуа. Катерина и Франсуа целуются.

Катерина. Франсуа, милый. Как я тебя люблю…

Франсуа. Знаешь, у меня какой-то осадок в сердце…

Катерина. Забудь об этом, умоляю тебя… Я сказала глупость… Я совсем не подумала, что это можно так понять! Никаких денег, никаких подарков мне от тебя не надо, мне нужен только ты… только ты. Мне нужно, чтобы ты писал свои стихи…

Франсуа. Я буду писать… Я буду писать о тебе… Мне это не трудно. Стоит мне подумать о тебе, как у меня поет сердце. Слышишь… Я многое могу… Я могу брать с неба звезды и сыпать их тебе в окно по утрам целыми пригоршнями… Я могу написать на воде Сены твое имя, и влажный блеск потечет до самого Дофина, а в Пуату прочтут написанное… Смотри, я говорю «Катерина» – и каштаны зашумели, как от ветра.

Катерина. Подожди, Франсуа… У меня кружится голова… Когда ты так говоришь, у меня всегда кружится голова… Знаешь, это даже несправедливо, что одному человеку достается такой дар… Мне иногда кажется, что ты самый сильный поэт из всех, какие читали мне стихи. Конечно, ты пишешь неправильно… Может быть, у меня плохой вкус… Но мне нравится, как ты пишешь…

Франсуа. Мой дар – это ты.

Катерина. Скажи мне это еще раз…

Франсуа. Мой дар – это ты.

Катерина. Да… Приятно было это слышать… Но это не так… Твой дар – это ты. А я просто маленькая женщина, которой хочется счастья. Интересно, кто мне принесет счастье?.. Неужели ты, Франсуа?

Франсуа. Я, Катерина, только я.

Катерина. Не знаю… Ты слишком горяч… Ты все принимаешь чересчур всерьез. Тебе нужно быть спокойней.

Франсуа. Хорошо… Я постараюсь… Я все хотел тебя спросить, Катерина. Откуда у тебя цветы?

Катерина. Это от графа д’Арманьяка.

Франсуа. Что?! От кого?..

Пауза.

Катерина. Мне так неловко, Франсуа. Я тебе хотела сказать, как только ты пришел. Но ты заговорил совершенно о другом, и потом стало как-то глупо говорить об этом.

Франсуа. Ну…

Катерина. Что ты так говоришь со мной?

Франсуа. Ну-ну!

Катерина. Приходил Генрих, и…

Франсуа. Генрих?!

Катерина. Франсуа! Я назвала его Генрихом, потому что ты его так называешь постоянно!

Франсуа. Катерина, и ты его приняла?!

Катерина. Ну что тут такого?

Франсуа. Ты его приняла после того, как он хотел тебя обесчестить?!

Катерина. Но он же приходил извиняться!

Франсуа. А, черт! Кто его просил об этом! И самое главное, что этого для тебя достаточно!

Катерина. Но ты же его сам выделял из остальных!

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская литература. Большие книги

Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».

Венедикт Васильевич Ерофеев , Венедикт Ерофеев , Эдуард Власов

Проза / Классическая проза ХX века / Контркультура / Русская классическая проза / Современная проза
Москва слезам не верит: сборник
Москва слезам не верит: сборник

По сценариям Валентина Константиновича Черных (1935–2012) снято множество фильмов, вошедших в золотой фонд российского кино: «Москва слезам не верит» (премия «Оскар»-1981), «Выйти замуж за капитана», «Женщин обижать не рекомендуется», «Культпоход в театр», «Свои». Лучшие режиссеры страны (Владимир Меньшов, Виталий Мельников, Валерий Рубинчик, Дмитрий Месхиев) сотрудничали с этим замечательным автором. Творчество В.К.Черных многогранно и разнообразно, он всегда внимателен к приметам времени, идет ли речь о войне или брежневском застое, о перестройке или реалиях девяностых. Однако особенно популярными стали фильмы, посвященные женщинам: тому, как они ищут свою любовь, борются с судьбой, стремятся завоевать достойное место в жизни. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В.К.Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!_____________________________Содержание:Москва слезам не верит.Женщин обижать не рекумендуетсяМеценатСобственное мнениеВыйти замуж за капитанаХрабрый портнойНезаконченные воспоминания о детстве шофера междугороднего автобуса_____________________________

Валентин Константинович Черных

Советская классическая проза
Господа офицеры
Господа офицеры

Роман-эпопея «Господа офицеры» («Были и небыли») занимает особое место в творчестве Бориса Васильева, который и сам был из потомственной офицерской семьи и не раз подчеркивал, что его предки всегда воевали. Действие романа разворачивается в 1870-е годы в России и на Балканах. В центре повествования – жизнь большой дворянской семьи Олексиных. Судьба главных героев тесно переплетается с грандиозными событиями прошлого. Сохраняя честь, совесть и достоинство, Олексины проходят сквозь суровые испытания, их ждет гибель друзей и близких, утрата иллюзий и поиск правды… Творчество Бориса Васильева признано классикой русской литературы, его книги переведены на многие языки, по произведениям Васильева сняты известные и любимые многими поколениями фильмы: «Офицеры», «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «Завтра была война» и др.

Андрей Ильин , Борис Львович Васильев , Константин Юрин , Сергей Иванович Зверев

Исторический детектив / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Проза / Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост

Похожие книги