Сампагита, крест и доллар

Еще в годы учебы Рисаль занялся публицистической и писательской деятельностью, что вызвало подозрение властей, и в 1882 г. он уехал в Испанию. В Мадриде он закончил медицинский и филологический факультеты. Это была чрезвычайно одаренная натура. Превосходный окулист и блестящий филолог (говорят, Рисаль знал 22 языка, в том числе русский), он известен также как художник, поэт, скульптор и талантливый этнограф, резко выступавший против расовых теорий.

Подлинную славу принесли Рисалю два романа, написанные на испанском языке, — «Не касайся меня» и «Флибустьеры» (оба имеются в русском переводе). В них разоблачались алчность развратных монахов, тупость и жестокость колониальных чиновников, высмеивались принсипалес, подражавшие колонизаторам. Романы контрабандным путем доставлялись на Филиппины, и люди, по свидетельству современников, приходили на их читку за десятки километров. Естественно, книги вызвали ярость монахов и администрации, жаждавших расправиться с автором.

В правление либерального губернатора Рисаль вернулся в Манилу (1892 г.) и основал Филиппинскую лигу, в которую вошли видные представители интеллигенции. Организация ставила своей целью объединение страны, развитие экономики, проведение реформ. Как ни умеренны были требования Лиги, испанской администрации они показались страшной крамолой и Рисаля без суда и следствия сослали на о-в Минданао. В ссылке он развернул бурную деятельность — обучал грамоте местных жителей, оказывал населению медицинскую помощь, и слава его была так велика, что больные приезжали к нему из других стран.

Имя Рисаля стало символом свободы, изгнание создало ему ореол мученика и явилось непосредственным поводом образования Катипýнана (по-тагальски «союз»), более радикального тайного общества, чем Лига. Основателем его явился член Лиги Андрес Бонифасио, известный в истории Филиппин как «отец филиппинской революции». Он вышел из низов, родился и вырос в трущобах Тондо (этот район Манилы и сейчас трущобный), с детства познал нужду — недаром его называют «Великим плебеем». Он упорно занимался самообразованием и был одним из немногих представителей народа в Лиге. В обществе изысканных илюстрадос Бонифасио производил впечатление выскочки, но он лучше других понимал положение страны, знал, что попытки добиться уступок от испанской администрации тщетны, и видел выход только в вооруженной борьбе против колонизаторов.

Бонифасио направил эмиссара к Рисалю и предложил ему возглавить народное движение. Тот решительно отказался, так как считал, что для отделения от Испании время не настало. Он категорически отверг предложение организовать его побег, более того, попросил испанского губернатора послать его на мятежную Кубу в качестве врача-добровольца на стороне Испании. Просьба была удовлетворена, и Рисаль пароходом отплыл в Испанию, с тем чтобы затем ехать на Кубу.

Между тем события на архипелаге приняли новый оборот. Скрывать существование такой большой организации, как Катипунан (к 1896 г. в ней насчитывалось 30 тыс. членов и отделения ее имелись во всех провинциях), становилось труднее. Слухи о ней циркулировали все упорнее и наконец получили подтверждение: один молодой человек выдал организацию на исповеди. Священник, нарушив тайну исповеди, немедленно сообщил об этом властям. В Маниле начался террор, последовали массовые аресты. Лидера Катипунана успели предупредить, и он, оповестив около 500 человек, бежал в город Балинтавак, где был назначен сбор.

Здесь Боннфасио обратился к собравшимся катипунéрос с вопросом, готовы ли они сражаться за свободу страны и, если надо, умереть за нее. Собравшиеся ответили кличем: «Да здравствуют Филиппины!» Тогда он вынул налоговую карточку, которая одновременно являлась удостоверением личности, и разорвал ее. Присутствовавшие поступили так же, и через мгновенье земля побелела от обрывков ненавистных документов. Путь к отступлению был отрезан. Это событие, происшедшее 24 августа 1896 г., вошло в историю страны как «Клич Балинтавака»[16] и знаменует собой начало революции.

К описанным событиям Хосе Рисаль не имел никакого отношения, тем не менее колониальные власти увидели в них предлог для расправы с ним. Его арестовали на пароходе и доставили в Манилу. Суд приговорил его к расстрелу, и рано утром 30 декабря 1896 г. он был казнен на площади Лунета. (Теперь на этом месте разбит парк его имени и установлен монумент; здесь отмечаются все национальные торжества.) Предсмертное стихотворение Рисаля «Последнее прощай!» переведено на многие языки мира, а любой филиппинец — даже с начальным образованием — знает его наизусть. В нем есть такие строки:

Родные Филиппины, печаль моих печалей,
Спокойно говорю я последнее прости,
Я ухожу влюбленный, такой же, как вначале,
Прощаюсь с угнетеньем, прощаюсь с палачами.
С собой хочу лишь верность и веру унести.