Самозванец

Он же вполне комфортно растянулся на земле и, как мне показалось, собрался соснуть.

— Павел, а тебе не скучно жить? — спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь его от такого глубокого отдыха.

— Чего? — сонно переспросил он, протяжно зевая.

— Жить тебе не скучно?

— Когда скучать-то, — удивился Павел, — времени ни на что не хватает. Утром проснулся, а там, глядишь, уже и спать пора.

Такому насыщенному ритму жизни можно было только позавидовать.

— А ты когда-нибудь работал?

— Как же не работать, с малолетства в трудах, продохнуть некогда. Ты бы мне не мешал разговорами, сам отдохни часок-другой.

— А мне кажется, нам уже идти пора, погляди, совсем темно стало.

— Думаешь? — с сомнением протянул Павел. — А то давай, что ли, завтра сходим. Куда спешить?

— Нет, пойдем мы сегодня, так что вставай. Чем быстрее дело сделаем, тем раньше получишь красную шапку и сапоги.

— Тоже красные! — напомнил он.

— Это как обещано.

Павел тяжело вздохнул, встал, отряхнулся, как мокрая курица, и не спеша пошел вдоль кромки леса.

Я двинулся следом, стараясь идти как можно осторожнее. Трава тут была выше пояса, мокрая, так что скоро я промок насквозь и начал мерзнуть. Павел между тем шел легко, шлепая по встречающимся лужам босыми ногами.

— Скоро уже? — не выдержал я.

— Нет, нам нужно лес обойти, а то как мы в гнилую балку попадем!

— Ладно, тогда пошли быстрее.

Павел не ответил и шел все в том же темпе, легко, как на прогулке. Пришлось и мне настраиваться на долгую ходьбу и постараться отключиться от мелких неудобств вроде незаметных ям, полных холодных воды, колючего кустарника и хлещущих по лицу веток. Больше о конце пути я не спрашивал, шел себе и шел за светлой спиной проводника. Часа через полтора Павел, наконец, остановился. Задумчиво поднял лицо к темному, облачному небу. Я опять испугался, что он примется любоваться красотами природы, но все обошлось.

— Вон там гнилая балка, — показал он рукой в сторону леса. — По ней и дойдем. Тебе не боязно?

— Чего бы это! — сердито ответил я, хотя кое-какие сомнения по поводу своего напарника у меня уже были. — С тобой я пойду хоть на край света.

— Тогда пошли, — сказал он и так же легко, как раньше, пошел дальше.

— Вот это и есть гнилая балка, — сообщил он, когда мы вошли в какой-то узкий овраг. Под ногами сразу захлюпало, и мои мокрые сапоги начала засасывать грязь. Прогулка окончательно переставала быть интересной. Вокруг не было видно ни зги. Было такое чувство, что мы продвигаемся по какой-то канализационной трубе, да и запах был соответственный.

Я перестал реагировать на окружающее, старательно исследовал ногами место, на которое собирался ступить, чтобы не попасть в какую-нибудь западню. Наконец Павел остановился.

— Ну, и где же твой леший? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать и не выглядеть испуганным.

— Что он, дурной по ночам тут шастать, — удивился он.

Получалось, что дурень — это я.

— А где же разбойники? — задал я новый вопрос.

— Наверху, где им еще быть. У тебя деньги с собой есть?

— Деньги? — удивился я. — Зачем мне в лесу деньги?

— А шапку и сапоги покупать!

— Их не в лесу продают, а на ярмарке. Вот как найдем разбойников, выручим моего товарища, сразу же и поедем на ярмарку.

— А девок выручать будем?

— Ну, и девок соответственно. Теперь давай, выводи меня отсюда.

— Ишь, какой хитрый, — засмеялся мужик, — так я тебе и поверил. Ты сначала со мной разочтись, а потом дело будем делать.

К сожалению, мои самые неприятные предположения начал подтверждаться. Парень оказывался не тем, кем все это время хотел казаться. Однако и он меня не совсем правильно оценил, навсегда оставаться по милости деревенского придурка в этом гиблом месте я никак не собирался.

— Сначала дело, потом плата, — решительно сказал я.

— Нет, по-твоему никак не будет, теперь я здесь хозяин, — насмешливо сказал он.

— С чего ты решил? — удивился я, неприметно подступая к нему. Павел был в светло-серой холщовой одежде, и видно его было лучше, чем меня в темном платье.

— С того! — нахально ответил и он и, охнув, осел на землю.

Пока он не очухался, я связал его по рукам и ногам, припасенным на этот случай лошадиным поводом.

— Это что было? — спросил минут через пять мой коварный проводник, приходя в себя.

— Ничего, с неба звездочка упала и прямо тебе на голову, — объяснил я.

— А почему я связанный? — продолжил любопытствовать он.

— Сам догадайся с трех раз.

— Это ты меня, что ли? — наконец понял он.

— Видишь какой ты умный, с первого раза понял.

— Развяжи, а то хуже будет!

— Тебе, может быть, и будет, а никак не мне.

— Развяжи, говорю, а то как закричу!

— Не успеешь, я тебе голову с плеч снесу, — серьезно сказал я.

Павел замолчал, не находя веского контраргумента. Потому решил вернуться к старому амплуа сельского дурачка:

— Ну и что тебе за нужда меня связывать, ты и дороги назад не найдешь…

— Чего ее искать, пойду назад по балке и выйду из леса. Здесь никак не заблудишься.

— А со мной что будешь делать?

— Засуну кляп в рот и оставлю тут отдыхать. Ты же спать любишь, вот и спи тут до скончания века.

— А если меня разбойники найдут?