Самосожжение

ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ КПСС О СЕРЬЕЗНЫХ НЕДОСТАТКАХ ПЛАНИРОВАНИЯ КАПИТАЛЬНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА И ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА МИНИСТЕРСТВОМ ЦВЕТНОЙ МЕТАЛЛУРГИИ СССР

…Ввиду распыления материальных и денежных ресурсов по многочисленным объектам, необеспечения финансированием и оборудованием, наиболее важные объекты не введены в эксплуатацию в сроки, предусмотренные народнохозяйственным планом. В то же время начиналось строительство новых объектов, что привело к увеличению незавершенного строительства.

На Лунинском комбинате полиметаллов с 1966 года снижаются темпы прироста добычи руд вследствие значительного отставания сырьевой базы.

Развитие рудников Лунинска значительно отстает от проектных сроков. Свыше десяти лет строится Шубинский рудник при норме строительства четыре года. Из девяти миллионов рублей капитальных вложений выделено и освоено четыре миллиона рублей.

…Рудники комбината не имеют элементарных бытовых помещений для горняков и культурно-бытовых объектов.

Ну и так далее, тому подобное.

Это был документ на шести страницах.

С грифом СЕКРЕТНО.

За подписью секретаря обкома КП Пророкова.

Гей помнил наизусть лишь эти четыре абзаца.

Впрочем, остальные были похожи на эти четыре.

А весь текст хранился в Красной Папке.

— Но не мог же я выступать с высокой трибуны с критикой Министерства цветной металлургии СССР! — воскликнул Гей в отчаянии.

— Тогда бы это понравилось Бээну, — сказала Алина. — Он все время воевал с министерством…

Гей опять посмотрел на Алину, однако уже не с удивлением, а с испугом.

И опять не спросил, откуда она знает Бээна.

И они вышли из церкви.

И вдруг в ужасе Гей воскликнул:

— Моя Красная Папка!..

И метнулся назад, в церковь.

Алина едва успевала за ним.

Красная Папка лежала возле свечи.

Гей схватил ее, прижал к себе.

— Как это могло случиться?!

— У вас в руках был подсвечник…

— Гильза!

— Подсвечник.

— По-моему, гильза…

Это уже начинало злить Алину.

Она молча пошла к своей машине.

Гей оглянулся на церковь.

Нет, она не сгорит, она испарится в доли секунды.

Чудо гения человеческого.

Будут разрушены, расплавлены все памятники, барельефы и горельефы, фрески и чеканки во всех городах и весях мира, исчезнут во тьме веков изображения самых разных князей и баронов, политиков и авантюристов, маршалов и пиратов, ученых, убийц, врачей, проституток, хоккеистов… кого там еще?.. писателей, художников, артистов, передовиков труда и лауреатов разных премий, изображение в рост Аллы Пугачевой, как лучшей певицы всех времен и народов, и бюст Николая Озерова с микрофоном и клюшкой в руке, как выдающегося мастера художественного слова… все, все будет уничтожено, разрушено и расплавлено, все дотла, останутся одни атомы и молекулы, а также бесформенные кристаллические решетки отдельных неодушевленных предметов из интернационального строительного материала, то есть железобетона.

Алина сигналила, но звук словно не доходил до Гея, и тогда она ослепила его светом фар.

— Вы едете или нет?

Он услышал звон колокола…

От подъезда «Гранд-отеля» тяжелой рысью к ним бежал Мээн.

— Фу!.. Думал, не застану! — Мээн перевел дух. — Сматываетесь без меня? — Он улыбнулся и быстрым круговым движением облизнул губы. Он опять был похож на варана, и Гей, прижимая к груди Красную Папку, невольно попятился. — Звоню, звоню тебе, а ты снял трубку, буркнул какое-то непотребное слово — и опять отключился!

— Я думал, что это Георгий звонит…

— Хм, Георгий! Ох, выведу я тебя на чистую воду! — Мээн достал очки, надел их и посмотрел поверх стекол на Гея. — Слушай, все хотел спросить тебя… Что там в этой бээновской папке, а?

Гей прижал ее к себе еще крепче.

— Да я не конфискую! Письма у него там любовные, что ли? — Мээн со смехом посмотрел на Алину.

Она включила зажигание. Гей быстро плюхнулся на сиденье и захлопнул дверцу. Мээн успел, однако, встать перед машиной. Алина и Гей, помедлив, открыли окна — каждый со своей стороны.

— Ну мы поехали… — сказал Гей, высовываясь.

— А то ведь я газану! — усмехнулась Алина.

— Да, с вами отдохнешь, расслабишься… — Мээн снял очки и спрятал их. — Ведь я же успел народ организовать!

— Какой народ?