Самец

Весь процесс прохода через охрану, прохождение к моим воротам и посадка – все это размыто, поскольку я пытаюсь придумать способ облегчить ее беспокойство. На ум приходит миллион вещей, но ни одна из них не сработает, пока я не вернусь в Шарлотт и не надену кольцо ей на палец.

Когда самолет приземляется в Майами, я получаю сообщение от Гейл, что меня ждет машина, чтобы отвезти прямо в больницу. Я также вижу несколько сообщений от Саши, спрашивающей о моем прибытии и забирающей ее, последнее из которых говорит, что она встретит меня. Гейл объяснила, что я еще в полете.

Всю дорогу я вспоминаю свой разговор с мамой, когда смотрю в окно.

«– Шоу, ты сейчас жонглируешь кучей мячей в воздухе. В какой-то момент они упадут. Ты должен выяснить, как именно ты планируешь двигаться вперед.

– У меня есть план.

– Нет, у тебя есть идея для плана. Ты понятия не имеешь, как сильно изменится твоя жизнь. Твой план провалится. Ты жил в мире отрицания.

– Как ты можешь так говорить? С того дня, как я узнал, что отец, я предпринял шаги, чтобы обеспечить свою ответственность. Я ничего не отрицаю. И мой план развивается.

– Ты действительно считаешь, что тащить новорожденного туда-сюда – это самое лучшее для ребенка? А если Саша решит кормить грудью, или, не дай бог, будут осложнения? Я видела это в тот день за обедом. Ты проверен, Шоу. Ты берешь на себя ответственность, но не понимаешь по-настоящему. Ради бога, ты едва можешь смотреть в глаза матери своего ребенка.

– Терпеть ее не могу! Ты знаешь, что она сделала с Биззи. Вы видели, какая она черствая и эгоцентричная. Вся ее жизнь посвящена праву. Я не могу сказать о ней ничего хорошего.

– Это проблема, большая проблема, и только защищает мое заявление о не совсем понимании. Ты рассказываешь нам, как тебе стыдно, как ты был строг к себе... все это прекрасно и хорошо, но ты должен найти в себе что-то, чтобы найти какую-то доброту к Саше. Только так это сработает.

– Что ты предлагаешь?

– Позвони мне завтра после встречи. Давай посмотрим, что ты чувствуешь в это время. Тогда мы можем попытаться действительно пройти через это.

– А как же Биззи?

– Она – один из самых больших мячей, которыми ты здесь жонглируешь. Я не могу поверить, что она застряла здесь из-за всего этого. Не пойми меня неправильно, но даже самая сильная связь между вами должна быть испытана. Я люблю ее, как свою собственную, ты знаешь это, поэтому я тоже заинтересована в ее счастье. Честно говоря, не знаю, как она может быть счастлива сейчас. Ей двадцать четыре года, и она всю жизнь вспоминает о своих ошибках.

– Господи, мам! Ты глубоко меня ранишь.