Same as Ever: A Guide to What Never Changes

В книге "Что мы знали" представлены интервью с мирными жителями Германии после Второй мировой войны, в которых они пытаются понять, как одна из самых развитых и цивилизованных культур так резко, так быстро развернулась и совершила самые страшные злодеяния в истории человечества:

[Интервьюер]: В начале интервью Вы сказали, что большинство взрослых приветствовали меры Гитлера.

[немецкое гражданское лицо]: Да, безусловно. Надо помнить, что в 1923 году у нас была инфляция. . . . Валюта раздулась в триллион раз. . . . Потом к власти пришел Адольф со своей новой идеей. Для большинства это было действительно лучше. Люди, у которых годами не было работы, получили работу. И тогда люди поддержали эту систему.

Когда кто-то помогает вам выбраться из критической ситуации в лучшую жизнь, вы будете оказывать ему поддержку. Как Вы думаете, не скажут ли люди потом: "Это все ерунда. Я против этого"? Нет. Такого не бывает.

Взять хотя бы Варлама Шаламова, поэта, проведшего пятнадцать лет в ГУЛАГе. Однажды он написал, как быстро нормальные люди могут сломаться под воздействием стресса и неопределенности. Возьмите хорошего, честного, любящего человека, лишите его самого необходимого - и вы получите неузнаваемое чудовище, готовое на все, чтобы выжить. В условиях сильного стресса "человек превращается в зверя за три недели", - писал Шаламов.

Историк Стивен Эмброуз рассказывает о солдатах Второй мировой войны, которые, пройдя курс начальной подготовки, были полны бравады и уверенности в себе и готовы сражаться, когда окажутся на передовой. Затем они попадают под обстрел, и все меняется.

" Обучение никак не могло подготовить человека к бою, - писал Эмброуз. Оно могло научить вас стрелять из пистолета и выполнять приказы. Но "оно не могло научить людей лежать беспомощными под ливнем шрапнели на поле, пересеченном пулеметным огнем". Никто не мог понять этого, пока не испытал на себе.

Это самые экстремальные примеры. Но идея о том, что люди, находящиеся в состоянии стресса, быстро принимают идеи и цели, на которые они никогда бы не решились, оставила свои отпечатки во всей истории.

Возьмем, к примеру, 94-процентные налоговые ставки после Второй мировой войны. Низкие налоги были самой популярной экономической платформой 1920-х годов, и все, кто предлагал их повысить, были оттеснены в сторону. Затем все сломалось в результате депрессии и войны. В 1943 г. Франклин Рузвельт фактически ограничил доходы населения суммой, эквивалентной 400 тыс. долл. в год, а все, что превышало эту сумму, облагалось налогом в размере 94%. На следующий год он был переизбран с большим перевесом.

То же самое можно сказать и о революции Рейгана. В 1964 году почти 80% американцев доверяли правительству. Затем наступили 1970-е годы. Годы высокой инфляции и безработицы означали, что американцы были готовы слушать политика, который говорил, что правительство - причина их проблем, а не их решение.

Главный вывод: мы не имеем ни малейшего представления о том, какую политику мы будем продвигать, скажем, через пять или десять лет. Неожиданные трудности заставляют людей делать и думать о том, о чем они никогда бы не подумали в спокойной обстановке.

Ваши личные взгляды попадают в ту же ловушку. В инвестировании сказать: "Я буду жадным, когда другие будут бояться" - легче сказать, чем сделать, потому что люди недооценивают, насколько сильно могут измениться их взгляды и цели, когда рынки ломаются.

Причина, по которой во время экономического спада вы можете воплотить в жизнь идеи и цели, которые раньше казались вам немыслимыми, заключается в том, что во время экономического спада меняется не только цена активов.

Если я сегодня представлю, как бы я отреагировал на падение акций на 30%, то я представлю себе мир, в котором все как сегодня, за исключением оценки акций, которые подешевели на 30%.

Но мир устроен иначе.

Спады не происходят сами по себе. Причина, по которой акции могут упасть на 30%, заключается в том, что большие группы людей, компаний и политиков что-то испортили, и их промахи могут подорвать мою уверенность в том, что мы сможем восстановиться. Поэтому мои инвестиционные приоритеты могут сместиться с роста на сохранение. Трудно понять, что это за ментальный сдвиг, когда экономика находится на подъеме. И хотя Уоррен Баффет говорит, что нужно быть жадным, когда другие боятся, гораздо больше людей соглашаются с этой цитатой, чем действительно действуют в соответствии с ней.

Эта же идея справедлива и для компаний, карьеры и отношений. Тяжелые времена заставляют людей делать и думать о том, о чем они никогда бы не подумали в спокойной обстановке.

Крис Рок однажды пошутил по поводу того, кто на самом деле учит детей в школе: " Учителя делают одну половину, хулиганы - другую", - сказал он. "И научиться справляться с хулиганами - это та половина, которая пригодится вам во взрослой жизни". Это реальный опыт работы с риском и неопределенностью, который невозможно постичь, пока не испытаешь его воочию.