Сальватор

Ей хотелось поблагодарить Регину за заботу, которую та проявила по отношению к ней. Этого требовала ее душа. Физическая усталость отошла на второй план.

Вот что произошло в это время.

Когда господин де Моранд – а это было в семь часов утра, – покинул спальню жены, госпожа де Моранд попыталась было заснуть. Но безуспешно: сон к ней не шел.

В восемь часов она встала с постели, приняла ванну и спросила у господина де Моранда разрешения отправиться узнать, как себя чувствует Кармелита.

Господин де Моранд, который, несмотря на то, что тоже не спал ночь, был уже за работой, вместо ответа позвонил и велел передать кучеру, чтобы тот запрягал и все утро был в распоряжении мадам.

В десять утра госпожа де Моранд села в карету и велела кучеру ехать на улицу Турнон.

Она прибыла туда, когда Кармелита уже уехала. Но ее горничная, к счастью, знала, куда отправилась хозяйка. Кучеру поэтому было велено езжать на бульвар Инвалидов к дому графини Рапт.

Госпожа де Моранд приехала туда десятью минутами после Кармелиты.

Войдя в дом, Кармелита увидела, как маленькая Абей, стоя на коленях на табурете, находившемся перед Региной, как настоящая кокетка с увлечением слушала старшую сестру, рассказывающую подробности прошедшего вечера.

Когда Регина поведала об обмороке Кармелиты, объяснив его ужасной жарой в гостиной, в комнату вошла сама Кармелита. Девочка бросилась к ней на шею, нежно поцеловала и спросила, как Кармелита себя чувствует.

У Регины были две причины увидеться с Кармелитой: прежде всего она хотела узнать о состоянии ее здоровья, а затем, если Кармелита сможет рассказать об этом лично, передать ей приглашение на праздник в министерстве иностранных дел, который должен был состояться вечером. Девушка могла по своему усмотрению прибыть на этот бал в качестве гостьи или артистки, сама решить – будет она там петь или же не будет.

Кармелита приняла приглашение в качестве артистки. Накануне у нее было такое тяжелое и в то же время такое спасительное испытание, что отныне ей уже ничто не казалось страшным. Она больше не боялась никакой публики, даже той, что должна была собраться в министерстве, которое имело такое отдаленное отношение к искусству. И никто больше не смог бы испугать ее больше, чем то привидение, которое она увидела накануне.

Таким образом подруги условились, что Кармелита отправится на бал в качестве артистки, что там она будет под покровительством Регины, которая и представит ее публике.

И тут в гостиную вошла госпожа де Моранд.

Ее появление вызвало восклицание восторга, которое вырвалось одновременно у обеих подруг и у маленькой Абей, очень любившей госпожу де Моранд.

– Ах, вот и бирюзовая фея! – воскликнула Абей.

У госпожи де Моранд были самые прекрасные в Париже бирюзовые украшения. Именно поэтому Абей и звала ее так. Свою сестру она называла феей милосердия Каритой из-за ее приключения с Рождественской Розой, а Кармелите дала имя певчей феи Фоветты из-за ее замечательного голоса. Фрагола же была у нее феей Милашкой по причине тонкой талии и очаровательной шейки. Когда все четыре женщины собирались вместе, Абей утверждала, что все королевство фей было в сборе.

В этот день всем четырем феям суждено было собраться вместе, поскольку едва госпожа де Моранд расцеловалась с двумя своими подружками и села рядом с ними, как открылась дверь и слуга объявил о приходе Фраголы.

Все три женщины бросились навстречу своей подруге, с которой им удавалось увидеться довольно редко. Женщины расцеловались, а в это время Абей, которой не терпелось получить свою долю ласки Фраголы, прыгала вокруг подруг с криками:

– А я! А меня! Ты разве меня больше не любишь, фея Милашка?

Тогда Фрагола повернулась к Абей, подняла ее, словно птичку, и расцеловала девочку.

– Мы так редко видим тебя, дорогая! – сказали хором Регина и госпожа де Моранд. Кармелита же, у постели которой во время ее болезни Фрагола, как добросовестная сиделка, провела многие дни и ночи, не могла упрекнуть подругу в этом и только молча пожала ей руку.

– Но, сестрицы, – сказала Фрагола, – вы – принцессы, а я всего лишь бедная Золушка. И я должна сидеть дома…

– Ах! Ты не Золушка, – сказала Абей. – Ты – Трилби.

Девочка только что прочла сказку Шарля Нодье.

– Если только не происходят важные события, не случаются серьезные вещи… Тогда я набираюсь смелости и прихожу к вам, дорогие сестрички, чтобы спросить у вас, любите ли вы меня по-прежнему?

Ответом ей стали три поцелуя.

– Важные события?.. Серьезные вещи?.. – повторила Регина. – И правда, на твоем прекрасном лице читается печаль.

– С тобою приключилось какое-то несчастье? – спросила госпожа де Моранд.

– С тобой… или с ним? – задала вопрос Кармелита, понимавшая, что не всегда самое страшное может случиться с самим человеком.

– О! Слава богу, нет! – воскликнула Фрагола. – Ни со мной, ни с ним. Но беда случилась с одним нашим другом.

– С каким же? – спросила Регина.

– С аббатом Домиником.

– Ах, да! – воскликнула Кармелита. – Что с его отцом?..

– Приговорен!

– К смерти?

– К смерти!

Женщины вскрикнули.

Доминик был другом Коломбана, он был и их другом.