Сальватор

– Мсье, ваша настойчивость просто жестока. И я должна напомнить вам, что сегодня скончалась моя мать!

– Я помню об этом, Регина, но думаю о том, что послезавтра должен драться.

– Что же мне делать? – воскликнула в отчаянии принцесса. – Вы хотите, чтобы я пошла к маршалу, упала ему в ноги и стала умолять его отказаться от дуэли?

– Вы меня неправильно поняли, принцесса, – снова заговорил граф Рапт, высокомерно посмотрев на несчастную женщину. – Разве я давал вам повод усомниться в моей храбрости? Неужели вы полагаете, что я настолько низок, чтобы просить женщину уладить мои дела чести? Я просто прошу вас ответить на мой вопрос.

– Замолчите! – вскричала, вся дрожа, Регина.

– Словом, я прошу вас сказать мне, кого бы вы желали видеть мертвым: вашего отца или мужа вашей матери.

– Это низко, – прошептала сквозь слезы принцесса.

– Да, это низко! – холодно повторил граф. – Согласен. Но ничего не поделаешь. Придется выбирать. Отвечайте же!

– Мсье, – сказала принцесса, умоляюще сложив ладони, – именем моей матери заклинаю вас не требовать от меня ответа на этот вопрос.

– Повторяю вам, Регина, что ваша жизнь и моя зависят от ответа, который вы должны мне дать. И поэтому настаиваю на этом.

– Вы хотите знать ответ? – вскричала молодая женщина, пристально глядя на графа и медленно поднимаясь, чтобы подойти поближе.

– Я требую ответа, Регина!.. Простите, я умоляю вас ответить!

– Ладно, – сказала принцесса, подходя к графу, скрестив руки на груди. – Вы требуете ответа, я дам вам его. Знайте же, что я вас ненавижу…

– Регина! Регина!

– Я вас ненавижу! – продолжала принцесса. – Ненавижу всем сердцем!

– Регина! Регина! – повторил граф, чье лицо налилось кровью. – Берегитесь!

– Я ничего не боюсь, – сказала Регина. – Потому что бояться мне нужно только вас. И вы давно уже об этом знаете.

– Регина! У всякого терпения есть предел!

– Кому вы об этом говорите, мсье? Мне ли не знать предел терпения? Ведь вы находитесь в моей комнате и я вас слушаю!

– Регина! Я могу погубить вас или спасти!

– Спасти меня вы можете только одним способом, мсье, – гордо произнесла молодая женщина, – умрите!

– Регина! – сказал граф, подскочив к принцессе, словно собираясь ее задушить.

Но она, холодно на него взглянув, остановила его следующими словами:

– Ну, в чем дело, отец?

Граф Рапт отшатнулся.

– Выслушайте же меня, – сказал он.

– Я не желаю больше вас слушать.

– Но вам придется это сделать.

Регина дернула за шнур звонка.

– Не зовите никого, – смертельно побледнев, сказал граф. – Я сейчас уйду. Но прежде я пойду к маршалу и расскажу ему все до конца.

– Что вы хотите ему рассказать? – спросила принцесса, приближаясь к нему.

– То, что маршал ошибается, полагая, что вы – его дочь! И я объясню ему это.

– Мсье! – воскликнула несчастная женщина. – Если вы хотя бы немного понимаете разницу между добром и злом, вы этого не сделаете!

– Сделаю! Это так же верно, как и то, что я имею честь сказать вам это, – произнес граф, разворачиваясь и направляясь к двери.

– Мсье, мсье! – снова воскликнула Регина, не отпуская его, – что вы от меня хотите в обмен на то, что оставите в покое этого благородного человека?

Граф остановился и едва заметно усмехнулся.

– Сами видите, – сказал он, – что нам с вами необходимо поговорить.

– Слушаю вас.

– Не стану возвращаться к вопросу относительно вашего выбора, – продолжал граф насмешливым тоном. – Вы достаточно просветили меня на этот счет. Но, прежде чем умереть, – добавил он, – потому что, сами понимаете, я не стану защищаться против этого старца, мне хотелось бы знать, хватит ли у вас после моей смерти снисходительности к моим ошибкам. Имея в виду, что я так старался их искупить. Именно это я и хотел узнать, если можно так выразиться, из загробного мира! Человек, который стоит сейчас перед вами, Регина, как бы преступен он ни был, дал вам жизнь. И мне хотелось бы знать не то, будете ли вы сожалеть о своем отце (увы! я недостоин вашего сожаления!), а о том, сумеете ли вы его хотя бы пожалеть, отнестись к нему в душе чуть более мягко? На пороге смерти я хотел бы узнать, не придет ли вам в голову мысль о том, что я был скорее несчастным, ничтожным, если хотите, нежели злым, и не заслужу ли я своей смертью прощение за свою жизнь? Именно это меня и интересовало, Регина! Прошу простить меня за то, что не сумел выразиться более ясно.

– Эти слова, произнесенные скорее с пафосом, чем с чувством, все же смягчили сердце принцессы Регины.