Сальватор

– Поцелуй не может быть ответом, – холодно произнесла она.

– Если честно, – сказал креол, – то твой вопрос и является ответом.

– Не понимаю.

– О! – произнес молодой человек, сложив ладони, – ты сомневаешься в моих чувствах?

– Значит, ты любишь меня? – сказала она, привлекая его к себе.

– О да! Тебя. Только тебя одну! – ответил креол, задыхаясь от чувств. – И никого кроме тебя!

– Что ж, – сказала Сюзанна. – В таком случае через восемь дней мы уедем из Парижа. Поедем в Гавр, в Марсель, в Бордо, в Брест, куда захочешь. Там мы сядем на первый же корабль, который отплывает в Америку, в Индию или в Океанию. Если где-нибудь тебе не понравится, мы уедем в другое место. Если тебе надоест одна часть света, мы переедем в другую. Мы уплывем туда, куда только может доставить нас корабль, куда пригонит ветер. Мы будем искать рай, а когда его найдем, мы в нем поселимся.

– Но, Сюзанна, – воскликнул молодой человек, – ведь для такой жизни нам потребуется очень много денег! Ты об этом подумала?

– Это пусть тебя не волнует.

– Друг мой, но ведь большая часть моего состояния принадлежит моей жене… – сказал Камил.

– Можешь оставить ей все. Мы будем жить на мои деньги. Мы продадим этот особняк, выручим за него два миллиона. Это сто тысяч годовой ренты. А с сотней тысяч ренты мы можем не беспокоиться о будущем.

– А ты уверена в том, что мы получим эти два миллиона? – спросил Камил.

Сюзанна вздрогнула: в тот момент, когда она услышала эти слова, у нее мелькнула ужасная мысль.

Она задрожала всем телом. Руки, щеки, лоб ее стали такими же белыми и холодными, как мрамор.

– А! – сказала она. – Ты, значит, тоже о нем слышал!

– О ком? – спросил Камил.

– Да нет, ни о ком, – сказала Сюзанна, проведя ладонью по лицу, словно отгоняя дурной сон.

– Сюзанна, Сюзанна, твои руки похолодели, – сказал молодой человек.

– Да, так оно и есть. Мне холодно, Камил.

– Пойдем же в твою спальню, милое дитя! Это волнение может повредить твоему здоровью.

– О Камил, – воскликнула Сюзанна мрачным голосом, – мы навеки разлучены!

– Сюзанна, – сказал взволнованно молодой человек, – очнись! Боль потери затуманила твой рассудок. Это я, Камил! Я рядом, я обнимаю тебя и целую. Я люблю тебя!

– Нет! Я знаю, что говорю! Ты тоже слышал о нем!

– Так, значит, это правда? – спросил Камил.

– Что – правда?

– То, что в свете говорят об этом завещании?

– Видишь! Видишь! Да, это правда! Да, когда этот человек пожелает, я буду нищей! Я буду разорена! У меня будет денег не больше, чем у новорожденного. Поскольку новорожденный имеет отца и мать, а у меня нет никого!

– Значит, есть еще наследник?

– Да, Камил, да! Я про него забыла. Есть законный наследник. Брат хотел все продать, все заложить, все… Бедняга! Он строил планы, но не торопился их осуществлять. А теперь его настигла смерть.

– И этого наследника зовут?..

– Для нас он – Конрад де Вальженез, которого мы считали умершим. Для всех других он Сальватор.

– Сальватор! Этот таинственный разносчик? Этот страшный человек? – воскликнул американец. – Тогда все в порядке, Сюзанна, – сказал Камил. – Этот человек вмешался и в мою жизнь. Он своей безжалостной рукой задел мою честь. Мне надо свести счеты с этим господином Конрадом де Вальженезом.

– И что ты собираешься сделать? – спросила Сюзанна, задрожав от страха и одновременно от надежды.

– Я убью его, – решительно произнес креол.

Книга V

Глава CXXXIV В которой начинает блекнуть звезда Камила

Вы, конечно же, помните, дорогие читатели, – а если нет, то я постараюсь помочь вам вспомнить – ту молодую и красивую креолку из Гаваны, которую я как-то представил вам. Да, конечно, сделал я это мимоходом, но вы должны были запомнить ее под именем госпожи де Розан, когда она появилась в гостиной госпожи де Моранд в тот самый вечер, когда Кармелита исполняла романс об иве.

Как мы уже говорили, появление ее там, и мы повторяем это, произвело на всех гостей необычное действие.

Представленная свету как протеже госпожи де Моранд, то есть одной из очаровательных повелительниц высшего общества, прекрасная креолка за несколько дней стала самой модной красавицей, которую стали отчаянно зазывать во все парижские салоны.

Темна, словно ночь, розовая, как восток, с глазами, полными молний, и чувственными губами, госпожа де Розан своими взглядами, улыбками влекла к себе не только мужчин, но и женщин. И поэтому, стоя посреди какой-нибудь гостиной, она походила на планету в окружении звезд.