Салават Юлаев

- А как же награда? Как же подарки? Кому же теперь полотенца и тюбетейки? - встревоженно загалдели ребята, потому что каждый из них рассчитывал на состязаниях получить награду из вещей, собранных нарочно для этого к празднику со всего юрта.

- А может быть, старшина пошутил?

- Или мулла посмеялся над всеми? - выразил надежду кто-то из мальчиков.

- Можно узнать у Кинзи. Он все у муллы разузнает.

- Салават, съезди к Кинзе! - стали просить ребята.

Салавату и самому хотелось завтра принять участие в состязаниях. Он рассчитывал, что его допустят к скачке со взрослыми. Он был высок ростом, ловок, силен, и, хотя ему было только четырнадцать лет, он был во всем как девятнадцатилетний парень.

Он знал, что победит подростков в любом состязании, и поэтому оно было ему почти неинтересно. Принять участие в состязаниях взрослых он еще не мог по возрасту, но все же надеялся на особое разрешение старейшин праздника.

"Вот если бы быть женатым, то не смотрели бы на года! - думал он. - Раз женат, то, значит, и взрослый!

А сколько женатых парней не полезут со мной тягаться! Байбулата женили, а выглядит он и сейчас моложе, чем я. Посмотреть на женатых - нисколько я не моложе!.."

Салават спрятал в колчан стрелу и уже вскочил было на лошадь, чтобы поехать к кошу муллы и повидаться с Кинзей, когда его окликнул отец:

- Поезжай-ка к соседям, к мулле, к Бурнашу, потом к Рысабаю. Скажи, что приехал мой брат с сыновьями и я варю бишбармак, пусть едут на угощение.

Салават тронул коня.

- Постой, - остановил отец. - Если спросит мулла, то скажи, что вовсе не к сабантую зову, а потому, что приехали гости...

Салават поскакал.

Широкая степь была залита солнцем, еще не успевшим опалить сочную зелень и нарядные весенние цветы. Облитые солнцем, стояли вершины гор на краю степи. Воздух дрожал за невидимой дымкой прозрачных утренних испарений, и каждая капля росы в траве так сияла, словно хотела в блеске своем спорить с самим солнцем.

Грудь дышала легко. Радостной иноходью бежал рыженький жеребчик по степи, и Салавату весело было ехать по ней и без смысла петь, просто ласково называя предметы - синий воздух, серебряную речку, зеленую степь и высокие золотые горы...

У ближнего коша он крикнул привет и сошел с лошади, поклонился и попросил соседа приехать к отцу. Он обратился по-ученому, вежливо умоляя соседа доставить отцу радость и осветить его кош светом своего присутствия. Получив согласие, Салават снова вскочил на лошадь и тронулся дальше.

У коша муллы Салават столкнулся с Кинзей. Толстяк был занят тем, что быстро пятился раком на четвереньках, неся в зубах ложку с яйцом.

"Значит, мулла все же позволит праздновать сабантуй", - мелькнуло в уме Салавата.

Но в тот же миг Кинзя с таинственным видом прижал пальцы к губам. И Салават узнал от него, что мулла запрещает сыну языческие игры, и он упражняется потихоньку, пользуясь тем, что отец отдыхает после еды.

Передав через друга посланное отцом приглашение, не тревожа муллу, Салават тронулся дальше.

Он пригласил старика Бурнаша вместе с Хамитом в пустился к кошу Рысабая.

Рысабай был человек такой же богатый, как сам старшина Юлай. Он никогда не был замешан ни в каком мятеже, никогда не подавал повода к недовольству со стороны русских начальников. Дед Рысабая спорил за первенство в своем роду с дедом Юлая Шиганаем, который был старшиною Шайтан-Кудейского юрта. Оба были тарханы, у обоих были жалованные грамоты на право владения покосами, рыбными ловлями, лесами, звериными промыслами и на сбор ясака с простых башкир. Но дед Юлая, старшина Шиганай, попал в немилость к властям после большого кровавого восстания башкир{68}, когда царский комиссар Сергеев отнимал у башкир тарханные грамоты. И хотя потом царь Петр указал казнить самого Сергеева за жестокость и жадность, но тарханная грамота к Шиганаю уже никогда не вернулась. Дед Рысабая, оставшийся в стороне от восстания в числе "верных" башкир, сделался тогда старшиной вместо Шиганая. Отец Рысабая стал старшиною после своего отца. Отец Юлая, хоть был богачом, равным по знатности с отцом Рысабая, так и не получил в свои руки старшинства и власти. Юлай возвратился с войны, награжденный медалью. Вскоре после его возвращения умер отец Рысабая. Рысабай рассчитывал стать старшиной после смерти отца, но шайтан-кудейские башкиры устали от насилий Рысабаева рода и не захотели избрать Рысабая. Русские начальники тоже подумали, что от наследственного старшинства может оказаться недалеко до ханских притязаний{68}. Поэтому награжденный медалью за удаль в боях Юлай был охотно избран башкирами и утвержден провинциальным начальством{69}. Позволив башкирам Шайтан-Кудейского юрта избрать старшиной Юлая, исецкий воевода назначил Рысабаева сына Бухаира писарем при Юлае. Русскому начальству было выгодно это, потому что писарь всегда мог следить за всем, что делает старшина, а по вражде между их семьями и донес бы начальству о каждом опасном шаге соперника.