Саддам Хусейн

Президент, все еще надеясь, что это просто страшный сон, в отчаянии позвонил Дауду и Гайдану, но ему всего лишь сказали, что армия против него. Глубоко потрясенный, Ареф прошел в вестибюль дворца, где его уже ждал Тикрити, и сдался. Через несколько часов он уже был в самолете, летящем в Лондон. Вскоре иракский народ узнал, что Баас «взяла власть и покончила с коррумпированным и слабым режимом, который представляла клика невежд, безграмотных корыстолюбцев, воров, шпионов и сионистов».

Так началась «Июльская революция», четвертая смена режима в Ираке со времени свержения монархии ровно десять лет назад. По сравнению с изуверством переворота 1963 года, она была бескровной. Поскольку Арефа предали столпы режима – Дауд, Найиф, Гайдан и Шихаб, – борьбы практически не было, раздавались только выстрелы в честь победы. Казалось, ничто не предвещало ужаса репрессий, вскоре прокатившихся по Ираку.

Местонахождение Саддама в этот знаменательный в истории Баас день не вполне ясно. По официальному отчету, он был в первом танке, штурмовавшем президентский дворец, но это заявление не подкрепляется доказательствами, оно кажется скорее ретроспективной попыткой приукрасить «революционность» Саддама. Смена власти в июле была еще одним военным переворотом, а вовсе не народным восстанием, и была осуществлена в основном армейскими офицерами внутри партии, такими как Бакр, Хардан аль-Тикрити и Аммаш. Переворот не был даже чисто баасистским мероприятием, так как его успех обеспечили в основном Дауд и Найиф, вовлеченные в эту авантюру незадолго до часа икс.

Из-за их менее важной роли штатские члены партии, включая Саддама Хусейна, вынуждены были во время переворота просто нервничать, ожидая новостей. Особенно нежелательной эта ситуация была для Саддама, который в качестве заместителя генерального секретаря Баас, мог всего лишь с досадой наблюдать, как его затмевают потенциальные претенденты на лидерство, к примеру, такие как его земляк Хардан. Должно быть, его единственным утешением было то, что в случае неудачи переворота у него было больше шансов на роль руководителя, так как его военные соратники были бы убиты, арестованы или дискредитированы поражением. Тем не менее, переворот удался, и хотя при первоначальной передаче власти Саддам не играл заметной роли, вскоре он занял центральное место в партийной иерархии.

К счастью для Саддама, его организаторские способности оказались незаменимыми для жизнеспособности партии. С той минуты, когда Арефа увезли из президентского дворца в благополучную ссылку, в новом руководстве началась ожесточенная схватка за власть. С самого ее возникновения коалиция между Баас и группировкой Найифа – Дауда была дурно пахнущим союзом, направленным на уничтожение союзника-врага, а не на построение общего будущего. Ни один лагерь не доверял другому: оба стремились при первой же оказии избавиться от ненужного партнера. Найиф и Дауд смотрели на членов Баас как на примазавшихся к революции, а меж тем она стала возможной только благодаря им. Баасисты, со своей стороны, чувствовали себя обобранными. Их шантажом вовлекли в коалицию, и они заплатили непомерную цену, чтобы купить согласие двух офицеров, которые легко могли бы помешать их попытке захватить власть. И теперь, когда они делили руководство с группировкой Найифа – Дауда, баасисты понимали, что если они вскоре не выступят против своих нежеланных партнеров, их снова вышвырнут из коридоров власти.

Об этом, однако, легко было говорить, но трудно осуществить. У партии не было серьезной силовой базы в армии, ключевой для любой политической перемены. Хотя Хардан аль-Тикрити был назначен начальником штаба и снова командующим воздушными силами, он долгое время пробыл вне армии и был менее близок с офицерским корпусом, чем его начальник, министр обороны Дауд.

Да и в государственных учреждениях у Баас не было безоговорочного превосходства. И хотя Бакр, родственник и покровитель Саддама, сменил Арефа на посту президента, должности премьера и министров обороны и иностранных дел достались группировке Найифа – Дауда. Совет Революционного Командования (СРК), основной решающий орган в Ираке, который был создан немедленно после захвата власти, состоял из семи офицеров: трех баасистов (Бакр, Аммаш и Хардан аль-Тикрити), а также Найифа, Дауда и двух нейтралов (Шихаба и Гайдана), которые склонялись к Баас, но верность которых была все же под сомнением. Кабинет из 26 членов, возглавляемый Найифом, был размежеван подобным же образом: Баас и группировка Найифа – Дауда имели по восемь сторонников.