Сад земных наслаждений

Он в бессильной злобе круто развернулся и ответил: «Я напишу рапорт». Зайдя в соседний кабинет, взял у молодого лейтенанта ручку и лист бумаги и написал в рапорте всю правду о происшедшем. Если бы у него был другой характер, он бы, конечно, мог поступить иначе. «Мог померяться умом, хитростью и силами с этими холеными рожами из прокуратуры», – думал сегодня бывший майор. Мог, но не захотел мараться. Характер – это судьба. И вылетел из органов, как пробка из бутылки, отделавшись статьей, слава Богу, не Уголовного кодекса. Его уволили за то, что оставил подозреваемого в своем кабинете одного, без присмотра, пристегнутым наручниками к двери. Потом коллеги рассказывали ему, как Морозко предлагал им свидетельствовать, что это он, майор Агапко, зверски избил подозреваемого, выколачивая из него признания. Слава Богу, не нашлось гнилых коллег в его коллективе, и рассыпалось его несостоявшееся дело, которое этот слизняк Морозко пытался состряпать на скорую руку, выполняя свои показатели.

Владимир Андреевич постыдился рассказать жене о том, что произошло. О том, как он, опытный опер, лоханулся и остался на улице. Неделю делал вид, что продолжает ходить на работу, и каждое утро, выходя из дома в четверть восьмого, шел к автомобильной стоянке за своим стареньким «жигуленком», а потом, выехав в соседний район, ставил машину в каком-нибудь большом дворе среди высоток и курил. Курил до тошноты, до одурения, пока не стемнеет. Возвращаясь домой, прятал глаза от жены. А она как будто сразу почувствовала, что с ним что-то неладное происходит, недаром столько лет прожила рядом с опером. Стала присматриваться к нему и задавать свои точные, как лазерный луч, вопросы. Скоро майор понял, что его малодушие не приведет ни к чему хорошему и пора «писать явку с повинной». В одно прекрасное утро, после завтрака, не вставая со своего стула, хмуро глядя в окно, скупо, в трех фразах признался майор в содеянном своей жене. Признался и взял паузу, ожидая чего угодно, только не этого. Она подошла сзади, обняла его голову, прижала к своей груди и произнесла: «Господи, ты услышал мои молитвы, спасибо! Я столько лет ждала этого дня! Как я устала бояться за тебя, Володенька! Устала от бессонных, тревожных ночей, когда ты дежурил, от твоего ненормированного рабочего дня, от невозможности строить в этой жизни какие-то планы. Устала вздрагивать от внезапных звонков по ночам. Я думала, что никогда не доживу до того счастливого дня, когда ты уйдешь на пенсию».

Так что его увольнение, вопреки всем страхам, Светлана приняла, как Божий дар. Впервые в жизни они решили съездить вместе отдохнуть, и не куда-нибудь к родственникам в деревню, а в настоящую заграницу. Деньги, которые они в течение нескольких лет откладывали на покупку новой машины, решили потратить на удовольствия. Всё равно этой суммы было недостаточно для приобретения автомобиля, а оплатить двухнедельную путевку в четырехзвездном отеле возможно. Правда, как говорится, курица не птица и Турция не заграница, но всё равно впечатлений было много. Они побывали на всех предлагаемых экскурсиях, плавали и ныряли с аквалангом, выходили в море порыбачить и просто лежали на горячем турецком песке, любовались проплывающими облаками и мечтали о будущем. А вечером объедались в ресторане дефицитными морепродуктами – креветками и рапанами, мидиями и кальмарами. Никогда в своей жизни бывший майор не видел столько деликатесов. Прошло две недели, они вернулись домой, Владимир Андреевич начал искать себе подходящую работу. И тогда он вспомнил слова своего отца: «Сын, усвой навсегда: есть только два типа людей. Одни работают руками, а вторые – головой. Других нет. И если не хочешь всю жизнь держать лопату или отбойный молоток, то учись, пока я жив». Его отец был шахтером. И сын учился. Кому теперь нужны его знания, которые он получил в институте внутренних дел? Разве что попробовать себя в качестве охранника? Например, в каком-нибудь из расплодившихся ныне, как грибы после дождя, банке. После долгих раздумий, смирив гордыню, Владимир Андреевич надел камуфляж и встал на посту у входа в банк. Обязанности были просты и незатейливы. Но было до чертиков скучно и еще – очень унизительно. Последнее было самым тяжелым для бывшего офицера. На этом посту он продержался месяц, а потом уволился. Подруга жены предложила ему дежурить сутки через двое охранником жилого элитного дома в центре родного Донецка. Там он продержался целых шесть недель, но и оттуда ушел. Возможно, и права была его Светлана, и не следовало быть столь принципиальным, но… Характер – это судьба!