Сад утрат и надежд

Они молча стояли, прислонясь к стене, а пиканье продолжалось.

Джульет не знала, сколько они так простояли. Но вот за дверью, которая вела к лифтам, появилось чье-то лицо и пропало. Потом появилось снова. Джульет подошла и распахнула дверь.

– Джордж, – сказала она.

– Дома с детьми осталась Онор. – На его худом лице читалась усталость. – Я вернулся, чтобы отдать тебе кое-что и сказать – послушай, вот какое дело, я не знаю тебя так же хорошо, как Фредерика, но… моя мама умерла, когда мне было четырнадцать, и я помню… – Он помолчал. – Господи, я не то говорю. Я привез тебе вот это. Забыл отдать в тот раз. – Он сунул ей в руки бумажную сумку. – Там сандвичи. И Lucozade. И еще мелочи и термос с кофе. И парочка журналов. Некоторые из них я взял у Фредерика, они старые, пожелтевшие, но все равно полистайте.

Джульет посмотрела на сумку, оглянулась на Мэтта, с любопытством глядевшего на них издалека, и снова на Джорджа. Он выпятил губы и пожал плечами:

– Я вот говорил про мою маму. Она лежала в больнице, и я подолгу ничего не ел, и это было плохо. Вам нужно есть. Иначе вы свалитесь.

– Джордж… – начала она. Он наклонился и обнял ее. Он был костлявый, его острые локти впились в нее, но он был крепкий и надежный. Она уткнулась носом в его плечо, и он гладил ее по волосам.

– Джульет… – окликнул ее Мэтт. – Джульет… Его куда-то увозят… Мы должны пойти туда. – Он стоял возле двери и махал ей рукой.

– Иди, – сказал Джордж, резко выпрямляясь. – Да, чуть не забыл. – Он громко шмыгнул носом и улыбнулся. – Фредерик сейчас внизу, в холле. Он приехал со мной. У него машина, и он будет ждать, на случай, если вам что-то понадобится. Не беспокойтесь насчет него. Мы тебя любим. Пока.

Он ушел. В дверях отделения доктор разговаривал с Мэттом. Она побежала к ним.

– Миссис Тэйлор, – обратился он к ней, но она уже не понимала его, не слышала и не понимала. – Я должен сообщить вам…

Глава 35

– У него ужасная манера разговаривать. Его надо еще учить этому.

– Я уверена, что его научат. – Джульет гладила прохладную и нежную щечку Санди.

– Идиот.

– Если бы он не понял серьезность кровоизлияния и не сделал операцию, все могло быть иначе, – возразила Джульет, стараясь говорить ровным голосом. – Он точно не идиот.

– Все равно я еще поговорю с ним. Как он обращался с нами, как будто Санди умер…

– Он чуть не умер… – Джульет помолчала. – Не надо, Мэтт, пожалуйста. Ты можешь помолчать хоть немного? Что это? – Мэтт глядел на нее с раскрытым ртом, и она отвернулась. – Что Санди сказал?

– Это он во сне, – пояснила сиделка, подойдя к ним, и посмотрела на большой монитор, на котором регистрировались пульс, кровяное давление и уровень кислорода. – Доктор Мирзоян прооперировал его, и сейчас у мальчика улучшилось давление и нейрохимические функции. Теперь у него стабильное состояние. Будем надеяться, что он скоро придет в сознание. Но малыш может испугаться незнакомой обстановки. Нам очень повезло, что доктор быстро определил, какие у него травмы. – Джульет испуганно заморгала и потерла лицо, а сиделка ласково продолжала: – Послушайте. Сейчас ему уже не угрожает опасность. Но нам еще нужно подождать и наблюдать за другими травмами.

Джульет не отрывала взгляда от ее изломанного и покрытого синяками маленького сына. Его личико было в гематомах и опухло от стероидов и от срочной операции, облегчившей его внутричерепное давление. Голова была перевязана, пухлая ручка свесилась с койки.

– Мммм, – промычал Санди во сне, пытаясь пошевелиться. – Мммммм.

– Он говорит «мам», – радостно сообщила сиделка.

– Нет. – Джульет поняла, что это не так. – Он зовет меня «мама», а не «мам». Он говорит что-то еще.

– А мне кажется, что это «мам», – твердо заявила сиделка. Джульет не стала спорить и обратилась к Мэтту:

– Ты принесешь еще кофе?

Они съели все сандвичи Джорджа, невероятно вкусные – с кресс-салатом, яйцом и майонезом, курятиной и окороком, яйца с местных ферм, с ярким желтком, с приятными приправами, крессом и сливочным маслом. Курятина и окорок восхитительные, тонко нарезанные, курятина слегка приправлена фенхелем и чесноком, с мягким горчичным майонезом, и все это между ломтями дрожжевого хлеба, который пек сам Джордж. Еще там были хлопья и первая клубника, крупная и сладкая. Из всех странных и ужасных вещей, происходивших в ту ночь, Джульет будет вспоминать до конца жизни вкус тех сандвичей после бесконечно долгой, полной страха и отчаяния ночи и доброту друзей.

– Фредерик! – внезапно воскликнула она. – Он все еще сидит внизу, бедный старик. Хотя, может, он перестал ждать и уехал домой.

– Кто?

– Бойфренд Джорджа. Знаешь, старинный друг моей бабушки… – Джульет замолчала, потому что у Мэтта погасли его усталые глаза. – Не беспокойся. Я позвоню ему – или, может, просто спущусь вниз…

– Ммммммм… – внезапно промычал Санди, и Джульет вздрогнула. – Мммммм. Мама. Мама.

Он заплакал, тоненько, завывая. Джульет погладила его лобик, совсем тихонько.