Сад принцессы Сульдрун

– Стать колдуньей очень трудно.

– Но ты к этому стремишься?

– Разумеется.

– Значит, это не слишком трудно?

– Я изучаю самые начала. Настоящие трудности впереди.

– И ты уже меня опередила! – шутливо воскликнул Карфилиот. Меланкте не улыбнулась.

Наступило тяжелое молчание. Наконец она поднялась из-за стола:

– Пора ужинать.

Меланкте привела его в просторное помещение, где стены были облицованы панелями необычайно черного дерева, а пол выложен полированными плитами черного габбро. Освещали зал несколько хрустальных призм, установленных над панелями стен.

Ужин подали на двух подносах; каждый содержал непритязательное блюдо: мидии, тушенные в белом вине, с хлебом, оливками и орехами. Меланкте ела мало, почти не обращая внимания на Карфилиота и не пытаясь завязать разговор. Раздосадованный Карфилиот тоже держал язык за зубами – ужин прошел в молчании. Карфилиот выпил несколько бокалов вина и наконец с решительным стуком поставил бокал на стол:

– Ты прекраснее мечты во сне! И при этом холодна как рыба!

– Это не имеет значения.

– Что может нас сдерживать? Разве мы не половины одного целого?

– Нет. Десмёи породила троих: меня, тебя и Денкинга.

– Значит, нас осталось двое!

Меланкте покачала головой:

– Все мы в конечном счете сделаны из одного и того же теста. Но лев мало походит на мышь, а человек мало походит как на льва, так и на мышь.

Карфилиот отмахнулся от этой аналогии:

– Да, мы отличаемся, но составляем одну сущность! Поразительное стечение обстоятельств! И тем не менее я не вызываю у тебя никаких ответных чувств!

– Верно, – сказала Меланкте. – Не вызываешь.

– Но представь себе на минуту наши возможности! Кульминации страстей! Невиданное разнообразие наслаждений! Разве ты не чувствуешь возбуждения?

– Зачем чувствовать? Достаточно думать. – На какое-то мгновение показалось, что непоколебимое самообладание покидает ее. Она встала и подошла к камину, глядя в пылающие угли, собранные на морском берегу.

Карфилиот непринужденно подошел ближе:

– Чувствовать так просто. – Он взял ее за руку и положил ее пальцы себе на грудь: – Чувствуешь? Я силен. Слышишь, как стучит мое сердце? Как кипит во мне жизнь?

Меланкте отняла руку:

– Я не хочу ничего чувствовать только потому, что этого хочешь ты. Страсть подобна истерике. На самом деле мужчины вообще меня не привлекают. – Она отошла на шаг: – Будь добр, оставь меня в покое. Утром я к тебе не выйду – и ни в чем не стану содействовать твоим предприятиям.

Карфилиот скрестил руки на груди и стоял, глядя на нее; зарево камина играло на их лицах. Меланкте открыла рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни слова. Наклонившись, Карфилиот поцеловал ее в губы и увлек на софу:

– Вечерние звезды еще восходят – ночь только начинается.

Она словно не слышала и сидела, глядя в камин. Карфилиот расстегнул пряжку у нее на плече – она позволила платью соскользнуть, не сопротивляясь, и в воздухе распространился аромат фиалок. В неподвижном молчании она наблюдала за тем, как раздевается Карфилиот.

В полночь Меланкте встала с софы и подошла, обнаженная, к камину, где уже догорали угли.

Развалившись на софе, Карфилиот следил за ней из-под полуопущенных век, поджав губы. Поведение Меланкте приводило его в замешательство. Ее тело отвечало его вожделениям с надлежащей пылкостью, но во время совокупления она ни разу не взглянула ему в лицо – голова ее была откинута назад или повернута набок, и глаза ее ни на чем не сосредоточивались. Он ощущал, что телесно она была возбуждена, но когда он говорил с ней, она не отвечала, словно он был не более чем порождением ее воображения.

Меланкте оглянулась через плечо:

– Оденься.

Карфилиот угрюмо натянул черный костюм, пока Меланкте продолжала разглядывать догорающие угли. Карфилиот перебирал в уме всевозможные замечания, которыми он мог бы сопроводить сложившиеся обстоятельства, но каждое казалось либо тяжеловесным, либо банальным или глуповатым, и он промолчал.

Одевшись, он подошел к ней и обнял ее за талию. Она выскользнула из его объятия и задумчиво сказала:

– Не прикасайся ко мне. Ни один мужчина еще ко мне не прикасался, и тебе я это тоже не позволю.

Карфилиот рассмеялся:

– Разве я не мужчина? Сегодня я к тебе прикоснулся – я в тебя проник, нежно и страстно, до самой глубины.

Продолжая смотреть в камин, Меланкте покачала головой:

– Ты возник ниоткуда и вернешься в никуда – как сон, как утренний туман. Я тобой воспользовалась – теперь ты должен раствориться, исчезнуть из памяти.

Карфилиот смотрел на нее в замешательстве: она сошла с ума?

– Я существую и не собираюсь растворяться, – сказал он. – Меланкте, слушай! – Он снова обнял ее за талию: – Станем настоящими любовниками! Разве мы не составляем редкостную пару?

И снова Меланкте отстранилась:

– Ты опять пытаешься ко мне прикоснуться! – Она указала на дверь: – Ступай! Растворись из моей памяти!