Сад принцессы Сульдрун

– Я мог бы снарядить отряд, – кивнул Нуминанте. – Но какой в этом толк? У Джентона логово за каждым углом. Сегодня я могу только накормить вас за счет королевской казны. Энрик! Подай детям сытный ужин – одного из этих жирных цыплят на вертеле, добрый кусок говядины, пару кусков пирога с почками и пару больших кружек сидра, чтобы все это запить.

– Сию минуту, господин Нуминанте!

– Еще один вопрос, сударь, – упорствовала Глинет. – Как вы можете видеть, Друн ослеп; его ослепили лесные феи. Нам советовали найти волшебника, который мог бы снять это заклятие. Не могли бы вы порекомендовать кого-нибудь, кто сумел бы это сделать?

Нуминанте проглотил добрую пинту эля. Задумчиво помолчав, он сказал:

– Я слышал о существовании волшебников, но никогда не имел с ними дела. Сам я в данном случае ничем не могу помочь, так как чародейством не занимаюсь. Только те, кто практикует колдовство, знают других таких же, как они.

– Джентон советовал нам посетить ярмарку в Фундуке и спросить местных жителей.

– Вполне возможно, что это разумный совет. Не думаю, чтобы Джентон рассчитывал снова вас ограбить. А пока что я прослежу за тем, чтобы Энрик вас хорошо накормил. Подкрепитесь и отдохните.

Уныло опустив плечи, Друн и Глинет последовали за трактирщиком к приготовленному столу. Хотя Энрик выставил лучшие блюда, дети потеряли аппетит. Несколько раз Глинет открывала рот, чтобы рассказать Друну, что его талисман разбился и что разбойник отобрал всего лишь камешек, вставленный в оправу, но так и не решилась в этом признаться.

Энрик показал им дорогу в Фундук:

– Ступайте вверх через холмы и вниз по долине примерно пятнадцать миль. Потом, за Скучным лесом, пройдите по Редколесью до Дальних холмов, а за ними спускайтесь вдоль Притворной реки – и придете в Фундук. Идти придется не меньше четырех дней. Насколько я понимаю, у вас нет денег?

– У нас остались две золотые кроны.

– Я разменяю вам одну крону на флорины и гроши – монета помельче не привлекает такого внимания.

Получив увесистый мешочек с восемью серебряными флоринами и двадцатью медными грошами, дети надежно спрятали последнюю золотую крону в поясе Друна и отправились по дороге в Фундук.

Через четыре дня, изголодавшись и едва волоча ноги, Друн и Глинет прибыли в Фундук. За все это время с ними не случилось ничего примечательного – за исключением одного вечернего происшествия неподалеку от деревни Мод. Приближаясь к этому селению, они услышали стоны, раздававшиеся из придорожной канавы. Подбежав, чтобы узнать, в чем дело, они обнаружили старого калеку – по-видимому, тот каким-то образом оступился на обочине и свалился в канаву.

Прилагая всевозможные усилия, Друн и Глинет вытащили старика на дорогу и помогли ему добраться до деревни.

– Спасибо, голубчики! – со вздохом сказал калека, опустившись на скамью. – Если уж умирать, то лучше здесь, чем в канаве.

– А почему обязательно умирать? – поинтересовалась Глинет. – Я встречала вполне живых людей в гораздо худшем состоянии, чем ваше.

– Так-то оно так, но эти люди, наверное, были окружены заботливыми родственниками или все еще могли работать. А у меня нет ни гроша за душой, и никто не возьмет меня на работу. Так что придется сдохнуть.

Глинет отвела Друна в сторону:

– Мы не можем его здесь бросить!

– Мы, конечно, не можем взять его с собой, – упавшим голосом отозвался Друн.

– Конечно. Но еще хуже уйти и оставить его здесь сидеть в полном отчаянии.

– И что ты хочешь сделать?

– Я понимаю, что мы не можем помогать каждому встречному, но этому человеку мы могли бы помочь.

– Ты имеешь в виду золотую крону?

– Да.

Без лишних слов Друн вытащил монету из пояса и протянул ее Глинет. Та принесла ее калеке:

– Вот все, что у нас есть, – может быть, вам это поможет на какое-то время.

– Да благословят вас боги!

Друн и Глинет заглянули на местный постоялый двор, но все комнаты были заняты.

– Можете выспаться в конюшне на сеновале, сено свежее, – предложил хозяин. – За такой ночлег я возьму только медный грош, а если вы поможете по хозяйству на кухне, то и перекусить для вас что-нибудь найдется.

В кухне Друн лущил горох, а Глинет принялась чистить горшки с таким рвением, что хозяин постоялого двора подбежал и остановил ее:

– Довольно, довольно! В них уже моя физиономия отражается, а я ее терпеть не могу! Вы заработали на ужин – пойдемте.

Он подвел их к столу в кухонном углу и подал им сначала хлеб и чечевичную похлебку с луком-пореем, затем нарезанную ломтиками свинину, печеную, с яблоками в подливе, а на десерт – по спелому персику.