Сад нераскрывшихся цветов

-- Одноклассник оскорбил дорогого мне человека. Я не мог стоять и смотреть на все это. К тому же настроение было не очень.

-- Слышала, ты этому парню ключицу сломал.

-- И зуб выбил, -- продолжил я. -- Знаю, жутко все это, и мне стыдно...

-- Мальчишки без драк -- не мальчишки.

Какими же нелепыми казались мне подобные слова -- Нора просто пыталась оправдать меня перед самой собой. Я чувствовал это. Иногда мне казалось, что я начинаю заболевать цинизмом. Период пубертатных волнений миновал, зато в последние полгода я начал испытывать экзистенциальный кризис. И, будто перемазанный в грязи, медленно погружался в топь. Вспомнить прошлого меня -- я много думал, но никогда не задумывался всерьез. Теперь же я умел рефлексировать и слишком часто злоупотреблял этой возможностью. Часто мне становилось страшно, что я думаю, словно человеконенавистник, но более страшно было от мысли, что я думаю правильно. Дарси испортил меня. Я стал гнить. Или не Дарси, а вся эта жизнь в целом?..

-- Эта Леона Паттерсон -- твоя девушка?

-- Тебе все рассказали?

-- Вообще-то, да. Позвонили еще в первый день, отчитали и зачем-то сами извинились. Можешь радоваться, из школы тебя не выгоняют...

"Жаль", -- подумалось мне.

-- ..но под особенный контроль берут. Неловко было узнать, что ты уже попадал в похожую ситуацию в начале года.

-- Извини, не хотелось тебя тогда расстраивать. Да и было все это случайностью. Так у тебя появился мужчина? -- маневр по смене темы получился.

-- Надеюсь, тебя это не расстроит, -- Нора замялась. -- Но да.

-- Нет, -- покачал головой я. И почему-то действительно не расстроился.

-- Мы с папой были семьей. Но при этом все равно оставались разными людьми. Люди не вечны, их чувства тоже. Ты можешь не согласиться со мной, но я считаю, что жизнь всегда не поздно начать заново. Если ты любил кого-то в прошлом, то это не помешает тебе вновь полюбить в будущем. Даже если кажется, что нет никаких шансов. Ты очень умный и, скорее всего, считаешь, что я не права, но это мое мнение.

-- Я ничего не понимаю в любви, -- расстроенно пожал плечами я и получил неожиданный ответ:

-- Если честно, я, наверное, тоже.

Мы рассмеялись в унисон. Первый раз за несколько лет я почувствовал, как близок к своей матери. Пусть иногда она была не такой умной, как хотелось бы, пусть часто ошибалась, проявляла невнимательность, но я был обязан ей жизнью и, как минимум, половиной своих генов. Мы поговорили еще около получаса обо всем, что так интересовало меня: о тете Розе, о нашем доме, об отце, о кошке Бесс, которую завела Нора. И если я прикрывал глаза, то чувствовал запах своего дома; и не было "Хартвуда", не было Арлена, не было моей любовной лихорадки, драки и сломанных ребер. Перед глазами вставал наш уютный дом, комнатка в серых тонах под самой крышей -- и вот я будто дотрагиваюсь до лакированной поверхности перил, спускаюсь к завтраку, чтобы через полчаса успеть на автобус до средней школы Рочестера. Но ностальгия закончилась, когда мама взглянула на часы и охнула: "Нил, мне уже пора". Это немного расстроило меня, но виду я не подал -- поцеловал руку матери и с улыбкой произнес: "До встречи". Никогда не видел у нее такого лица. Она уже почти перешагнула через порог, когда я окликнул ее:

-- Как зовут мужчину, в которого ты влюбилась?

-- Гидеон, -- удивленно отозвалась она.

-- Красивое имя.

И Нора улыбнулась.

***

Нет, я и впрямь стал циничным. Моя скука прогрессировала сильнее, и я все больше ощущал себя увязнувшим в грязи. Я попросил Лили принести мне Шопенгауэра, Ницше и даже начал читать все эти заумные трактаты. Раз и навсегда решил не верить в любовь, отрицать чувства и всячески подавлять стремление быть гуманистом. Правда, хватило меня ненадолго. Практически перед выпиской ко мне зашла Леона, забрала недочитанных великих мыслителей и обозвала идиотом. Будто подзатыльник дала словесный, и я прозрел. Даже притвориться кем-то у меня не вышло -- вот насколько я жалкий.

Дарси перестал приходить, но с присущим ему упрямством звонил каждый день по несколько раз. Я угнетенно слушал вибрацию телефона, сжимая трубку в руке. Иногда казалось, что я вот-вот отвечу, но перед глазами вставало то самое фото -- и пальцы сами сбрасывали звонок. Всю свою жизнь я пытался быть честным с самим собой, вот и сейчас не мог отрицать, что мои чувства к Арлену угасли. И если с парой сломанных ребер было все давно понятно, то за сколько заживет мое растерзанное сердце, я не знал.

-- Открой жалюзи, завянешь тут совсем.

По-хозяйски Паттерсон впустила в палату солнце, и я зажмурился, захлопнув ноутбук. В последнее время она немного ожила и проявляла себя как поистине заботливая девушка. Мне казалось, она делает все, чтобы я радовался и поскорее поправлялся. Особенно Лео нравилась мисс Анне, медицинской сестре, которой не хватало рабочих рук. Моя подруга с удовольствием управлялась в госпитале, получая разрешение побыть со мной дольше, чем обычно полагается. Конечно, меня никто не спрашивал.