Сад фонтанов

— А если всё-таки ошибёшься?!

— Не ошибусь, — покачала головкой девушка.

— Не понимаю, — искренне пожаловался я.

— А ты и не пробуй. Твоё время понимания любви ещё не пришло. Твой путь — для людей, для толпы, среди неизменной суеты. Не ищи мест уединения и отдохновения. Не думай, что дух художника-мыслителя — а истинный художник всегда таков — зависит от его физического или материального благополучия. Не соки тела и земных благ питают дух творящего. Только проникая в великую тайну любви, может постичь человек, как раскрывается в его духе тот или иной аспект Любви, в нём живущей.

Я смотрел на эту удивительную девчонку и думал, какой же я всё-таки дурак. Как мне далеко до её понимания жизни. До её искажённого представления любви. Или не искажённого?!

— Я тебя не понимаю, но я верю тебе. Это трудно — поверить в то, что ты говоришь, но у меня нет другого выбора. Либо верить, либо не верить. Совершить или не совершить непоправимую ошибку или, наоборот, чудо. Пусть жизнь рассудит. Я верю другу — и это главное!..

— Спасибо, — тихо, очень тихо поблагодарила Настенька.

Она подошла ко мне, положила свои тонкие руки пианистки мне на плечи, заглянула в глаза.

— Я люблю тебя, только тебя одного! И клянусь любить до конца дней своих! — она слегка приподнялась на цыпочки, и мы поцеловались.

Отпустив девушку из своих неуклюжих объятий, я повернулся к столу и разлил остатки шампанского.

— Значит, и в церковь на чужое венчание ты меня специально водила?

— Да, — призналась она. — Это было тайное венчание.

— Странно всё это, — пожевал я губами.

— Ты не волнуйся. Тебя это ни к чему не обязывает, — поспешила успокоить мою совесть девушка.

— Ты за мою совесть не беспокойся. Ответственность должна быть обоюдной. Ты приняла решение, сообщила о нём мне, и я тоже приму своё. Оно для меня очень, очень трудное.

— Будет ли мне дозволено ознакомиться с ним? — опустив взгляд, осторожно поинтересовалась девушка.

— Настенька, позволь этот тост поднять за тебя! За твою непоколебимую веру в любовь! Ту, в которую веришь ты. Я очень надеюсь, что смогу тебя понять. Пусть не сейчас, пусть завтра, послезавтра, но обязательно понять. И тогда я тебя, во что бы то ни стало, разыщу. Честное слово, разыщу! Чего бы это мне не стоило. Веришь?

— Верю, — ответила Настенька, поднимая бокал. — Но позволь всё же выпить не за меня, а за настоящую, вечную любовь! За нас!!!

Мы стояли у ночного окна, слившись друг с другом в нежном объятии. Слегка наклонившись, я извлёк из футлярчика обручальное кольцо и надел его на безымянный пальчик самой прекрасной, самой милой, самой удивительной девушки во вселенной!!!

— Жаль, что для меня нет кольца, — посетовал я.

— Ты ошибаешься. Ты очень сильно ошибаешься, так как твоё кольцо отныне будет с тобой. Всегда, где бы ты ни был, чего бы ты не делал. Только поймёшь ты это не сегодня.

— Спасибо тебе, милое моё сердечко! — поблагодарил я, целуя девушку.

— Помнишь, как в песне поётся? — спросила Настенька, и, не дожидаясь ответа, тихо-тихо запела:

«Будут звёзды вам казаться близкими.
Будет в сердце музыка весенняя.
А ещё неплохо, коль окажется
Первая любовь — она последняя».

И звёзды приблизились, опустились на землю и вошли в наш дом, в свадебную комнату, навсегда поселившись в глазах Девушки из Вечности!!!

«Добрый сказочник много видывал,

Тот, что первую сказку выдумал.

И когда нам тяжело в были-небыли,

Подставляют нам крыло гуси-лебеди».

Михаил Танич

Глава 14 ПЕРСТЕНЬ ПОЗНАНИЯ

Бескрайний океан волн раскинулся у моих ног. Солнца не было. Насколько хватало глаз, повсюду горбатились волны. Пустынный, голый берег простирался в обе стороны за горизонт. В небе не было ни одной птицы. Над самой водой лилась странная музыка из набора различных звуков. Они не были неприятны, но и не складывались в привычную слуху мелодию. В ней чувствовалось дыхание космоса. Вся округа была пропитана ощущением чего-то грандиозного, необъемлемого. Облака проплывали высоко над головой, поддерживая ритм созданный великим океаном бытия. Шелест перекатывающейся морской гальки дополнял картину необыкновенной гармонии. Я зачарованно взирал на это чудо, не в силах оторвать взгляд от бегущих волн и прервать лейтмотив вселенной, проникающий в моё существо неземной симфонией. Потрясение было настолько велико, что описать его простыми словами было невозможно. Я был един с миром, и мир был мной. Я был каплей на гребне волны, и я был мировым пространством, окружающим всё: Прерывать это состояние совсем не хотелось. Наоборот. Хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.

— Вам нравится? — услышал я в этом волшебном мире звуков и видений диссонирующий голос.

— Разве такое может кому-то не нравиться? — одними губами, чтобы не разрушить партитуру чуда, восхитился я.