Читаем Сад Эдема полностью

Дверь в прихожую небольшого особняка, наполовину прикрытого развесистыми кустами декоративного клена, настороженно приоткрылась. В темном проеме, перечеркнутом покачивающейся цепочкой, показалась голова пожилого человека, очевидно камердинера. Старомодная, тщательно ухоженная прическа с пробором, длинные широкие кустистые бакенбарды и неожиданно лихо закрученные кверху кончики желтовато-черных с проседью усов выдавали в нем субъекта раз и навсегда сложившихся пристрастий. Такие прически, бакенбарды и усы носили по меньшей мере двадцать с лишним лет назад, накануне мировой войны. Ральф Кёнигсвальд озадаченно взглянул на супругу, но она залюбовалась роскошным буйством красок со вкусом ухоженного сада, деревья которого, очевидно, рассаживались с тонким учетом осеннего букета листвы, и, кажется, совсем забыла, зачем они пришли сюда. Щедрой на многоцветье оказалась осень октября 1936 г. в голландском городке Гаарлеме. Молчание визитеров, очевидно, несколько затянулось, ибо из-за двери нетерпеливо и на этот раз с нескрываемым удивлением повторили:

— Что господам угодно?

— Простите, — смутился Кёнигсвальд, — это дом доктора Дюбуа?

— Да, вы не ошиблись. Здесь живет профессор Дюбуа.

— Не может ли он принять нас с супругой? Я в некотором роде коллега…

— Прошу подождать минуту, — прервал камердинер гостя. — Мне необходимо справиться у профессора, в состоянии ли он побеседовать с вами. Извините, но вчера вечером он жаловался на недомогание.

Дверь бесшумно захлопнулась. Кёнигсвальд понимающе переглянулся с супругой и нахмурился. Что делать, он в конце концов знал, к кому направлялся, а потому мог заранее не обольщаться.

Более 40 лет прошло с тех пор, как мир узнал о загадочной находке в Триниле, но как неожиданно переменились роли в «драме идей»: тот, кто сначала почти в одиночестве упорно убеждал ученый мир в правоте своих идей, превратился теперь в уникального в своем упорстве скептика, которого терпеливо пытаются возвратить в лоно его же собственных идей. Что это: изощренная месть коллегам за непонимание, обиды и насмешки в прошлом? Какой бы ответ ни был предложен, скажи кто-нибудь Дюбуа в 90-е годы прошлого века, что он окажется в рядах сторонников самого заклятого противника питекантропа — Рудольфа Вирхова, он наверняка пришел бы в негодование. И все же превращение налицо…

Первые признаки его, воспринимавшиеся коллегами сначала как причуды избалованного вниманием «премьера», проявились лет сорок назад, когда потерявший терпение, оскорбленный и обманутый в своих надеждах Дюбуа принял решение запереть в сейф черепную крышку, бедренную кость и зубы обезьяночеловека с Явы. Отныне, объявил он, ни один из так называемых специалистов-коллег не увидит останков Pithecanthropus erectus («обезьяночеловека прямоходящего»), поскольку продолжение дискуссии потеряло смысл. Эти слова не были простой угрозой: в 1897 г. Дюбуа сдал кости в хранилище Лейденского музея.

Кроме того, Дюбуа, имевший редкую возможность в любой момент выехать на Яву и продолжить раскопки на берегах Бенгаван-Соло, демонстративно пренебрегал ею. Сначала, правда, его сотрудники продолжали работы в Триниле: до 1900 г. в Лейден из Нидерландской Индии поступали громоздкие ящики, наполненные костями. Однако, что это за кости и есть ли среди них новые останки питекантропа, для всех, в том числе и для Дюбуа, оставалось тайной: нераскрытые ящики просто складывались без просмотра в подвальном хранилище музея. Наконец он отдал распоряжение прекратить сборы. Кажется, нет на свете силы, которая могла бы заставить Дюбуа приняться за дело и взять в руки перо.

Такая сила, однако, нашлась: было принято решение отправить на Яву большую экспедицию, главная цель которой заключалась не только в том, чтобы найти питекантропа, но также в том, чтобы составить точное представление о времени, когда обезьяночеловек бродил по берегам Большой реки. Организацию предприятия взял на себя профессор Мюнхенского университета Эмиль Зеленка. Его хорошо знали в Голландии: в течение шести лет, с 1868 по 1874 г., он преподавал зоологию в Лейденском университете, а в 1887–1889 гг., то есть одновременно с Дюбуа, совершил путешествие в Восточную Азию, посетив также Яву и Борнео. Зеленка занимался изучением антропоидных обезьян, но его волновала и проблема происхождения человека. Друзья из Голландии после долгих хлопот добились для него разрешения вести раскопки на Яве, а Берлинская Академия наук и Мюнхенский университет выделили необходимые суммы. Экспедиция, однако, началась с несчастья: Эмиль Зеленка внезапно умер. Руководство исследованиями взяла на себя энергичная супруга умершего — Маргарита Леонора Зеленка. В начале 1907 г. вместе с ближайшими помощниками— профессором из Берлина Максом Бланкенгорном, геологом Г. Элбертом и голландским инженером В. Ф. Ф. Оппенортом — она отплыла из Европы на Яву.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное